Ангиогенез играет важную роль в патогенезе псориаза, происходящего еще до клинических проявлений. Ангиопоэтин-2 (Ang-2) принадлежит к семейству ангиопоэтинов, которые необходимы для образования кровеносных сосудов. В частности, эти белки связываются со своим рецептором (ангиопоэтиновый рецептор тирозинкиназы TIE2) и участвуют в коммуникации эндотелиальных клеток с окружающей мезенхимой для установления стабильных клеточных взаимодействий. В Египте решили оценить уровни циркулирующего Ang-2 при бляшечном псориазе и их корреляцию с тяжестью заболевания при лечения узкополосным UVB (nbUVB). В перекрестное исследование были включены 38 пациентов с бляшечным псориазом средней и тяжелой степени и 38 здоровых людей из контрольной группы. У них определяли индекс PASI и возможную связь уровнями Ang-2 в сыворотке до и после лечения узкополосным nbUVB. Критериями исключения были злокачественные новообразования, аутоиммунные заболевания, беременность или лактация, приём метаболических или сердечных препаратов, а также приём системных препаратов от псориаза в течение последних 6 месяцев. Анализ Аng-2 проводили у больных до и после лечения и только один раз у контрольной группы. Лечение nbUVB заключалось в 3 сеансах в неделю в течение 12 недель подряд. Средний возраст больных псориазом (группа А) составил 38,71 лет, средний возраст контрольной группы (группа В) - 37,1 лет, группы были также сопоставимы по полу. Средняя продолжительность псориаза составила 30,84 месяцев, а средний балл по шкале PASI - 25,03. У женщин с псориазом уровни Ang-2 в сыворотке были значительно выше, чем у мужчин (1,44 против 0,88). Средний уровень Ang-2 в сыворотке значительно снизился с 1,13 до лечения до 0,51 после. Показатели PASI значительно снизились до и после 12 недель лечения (25,03 и 11,48, соответственно). По мнению авторов, исследование продемонстрировало потенциальный вклад Ang-2 в патогенез псориаза, а также его полезность в качестве биомаркера тяжести псориаза.

Гнойный гидраденит (ГГ) - хроническое рецидивирующее воспалительное заболевание. При нём в основном поражается кожа в интертригинозные областях, особенно в подмышечных впадинах и паху; высыпания представляют собой болезненные, глубоко расположенные узлы, абсцессы и свищевые ходы. Основным пусковым механизмом этого заболевания является закупорка фолликулов в результате пролиферации кератиноцитов протоков. Этиология болезни многофакторна и связана с влиянием гормонов и никотина на фолликулярный эпителий, а также с ожирением и генетической предрасположенностью. Из-за болезненных и зловонных поражений ГГ у пациентов наблюдается значительное ухудшение качества жизни. Снижение качества жизни связано с большей тяжестью заболевания, но присутствует и в более легких случаях. В последние годы разрабатывается много новых методов лечения ГГ, но большинство из них нацелены на умеренные или тяжелые случаи. Несмотря на эти многообещающее исследования, пациенты с легкой и средней степенью тяжести также нуждаются в соответствующем и удовлетворительном лечении. 15% резорциновый крем для местного применения обычно используется в клинической практике для лечения узлов и абсцессов у пациентов с ГГ, а также в качестве поддерживающей терапии. Молекула резорцина, родственная фенолу, действует как отшелушивающее средство с кератолитическим, противозудным и антисептическим действием. Хотя данное средство и показывает свою эффективность, но данных об удовлетворенности пациентов этим лечением отсутствуют. В связи с этим в Испании провели исследование оценивающее эффективность, побочные эффекты, удобство применения и общую удовлетворенность 15% крема с резорцином. Было проведено анкетирование 92 пациентов, использующих в течение 2 лет резорцин. Для этого был использован опросник удовлетворенности лечением (Treatment Satisfaction Questionnaire for Medication, TSQM), считающийся надежным инструментом не только для оценки удовлетворенности пациентов лекарственным препаратом, но и хорошим прогностическим методом оценки комплаентности. Средний общий балл составил 317,5 из 400 (71,0 балла за эффективность, 93,6 балла за побочные эффекты, 79,3 за удобство применения и 73,2 за общую удовлетворенность). Общий балл был выше у мужчин, чем у женщин (329,7 против 311,6), а более высокие баллы по удобству применения были отмечены у пациентов без избыточной массы тела или ожирения (86,9 против 77,1). Большинство пациентов (65, 70,6%) отрицали наличие побочных эффектов. Лечение рекомендовали бы 78 (84,8%) пациентов. Различий в баллах в зависимости от возраста, локализации сыпи, тяжести ГГ или курения не было. 44 пациента (47,8%) получали сопутствующую пероральную терапию, наиболее частым из которых был метформин (30 пациентов, 32,6%), за которым следовала комбинация рифампицина и клиндамицина (22 пациента, 23,9%). Различий в удовлетворенности резорцином в зависимости от сопутствующего лечения также не было. На основании полученных данных авторы полагают, что 15% резорцин является подходящим лечебным подходом для легких и умеренных форм ГГ. К слабым сторонам исследования они относят то, что их исследование является одноцентровым и не включает контрольную группу.

Кожа при атопическом дерматите (АтД) чаще обычного колонизируется золотистым стафилококком (S.aureus), а микробное разнообразие (Cutibacterium, Streptococcus, Acinetobacter, Corynebacterium и Prevotella) на пораженной коже снижено по сравнению со здоровой кожей. Кроме того, обилие S.aureus коррелирует с тяжестью заболевания, что частично объясняется тем, что S.aureus лучше развивается в условиях более высокого pH кожи при АтД. Интересно, что микробиота носа у пациентов с АтД более однородна, чем у здоровых людей, а микробный состав в носу коррелирует с тяжестью АтД у детей, у которых выявлено повышенное содержание Staphylococcus spp. при более тяжелом АтД. Фототерапия узкополосным ультрафиолетом В (nbUVB) оказывает антибактериальное действие и изменяет уровни антимикробных пептидов дефензинов, S100-белков, кателицидина и рибонуклеазы 7. Исследования с помощью культуральных методов показали, что лечение УФ-В снижает относительную численность S.aureus в коже при АД у взрослых и детей. Однако при обычном культивировании не удается вырастить 80% видов бактерий. В Норвегии решили изучить влияние фотолечения с применением секвенирование гена 16S рРНК, характеризующего все бактериальное сообщество. Целью исследователей было составление карты временных сдвигов в микробиоте кожи, носа и горла у взрослых пациентов (n=16, средний возраст 25,5 лет) с АтД после лечения nbUVB. Образцы для исследования брали с пораженной кожи до и после 3 процедур nbUVB, а также через 6–8 недель после лечения всего тела. В результате работы были получены следующие данные: наблюдались сдвиги в сторону большего разнообразия микробиоты пораженной кожи при АтД после 6–8 недель лечения, в то время как микробиота носа и горла оставалась неизменной. При этом после первых 3-х обработок nbUVB существенных изменений в микробиоте не наблюдалось.

DRESS-синдром (Drug Rash with Eosinophilia and Systemic Symptoms - лекарственная сыпь с эозинофилией и системными симптомами) является редкой и потенциально фатальной побочной реакцией на лекарственные препараты. Патофизиологические механизмы DRESS-синдрома запускаются в результате взаимодействия между лекарством или лекарствами или их метаболитами и иммунными рецепторами (лейкоцитарный антиген человека или рецепторы Т-клеток), что приводит к опосредованному Т-клетками ответу. Данное состояние может быть трудно диагностировано, особенно у детей, т.к. симптомы могут имитировать другие часто встречающиеся педиатрические заболевания. Во Франции собрали статистику по данному состоянию у детей за 20 лет. Исследователи отобрали 49 подходящих случаев, средний возраст пациентов составлял 8 лет (диапазон от 5 недель до 18 лет), 44,9% были мужского пола. У 3 детей (6,1%) ранее наблюдалась лекарственная кожная реакция (у двоих с неуточненной сыпью и у одного с крапивницей), при этом у 2 была реакция на тот же препарат, что и при DRESS-синдроме (сульфаметоксазол-триметоприм, пенициллин). У 8 детей (16,3%).была врожденная или ятрогенная иммуносупрессия. У всех детей была лихорадка и сыпь; у 95,4% больных сыпь покрывала более 50% поверхности тела. Кореподобная экзантема была описана у 67,3%; мономорфные высыпания - у 66,7%, полиморфные - у 33,3% (в т.ч. пурпура, мишеневидные поражения, экземоподобные поражения, волдыри и пустулы). Эритродермия была описана у 14,3%. Зуд был зарегистрирован в 67,3% случаев, отек лица - в 65,3% случае. Поражение слизистой оболочки было описано в 40,8% случаев; ассоциированный хейлит - в 30,6%. Лимфаденопатия наблюдалась у 69,4%. Наиболее часто поражались печень (41 ребенок, 83,7%), почки (13 детей, 26,5%, с изолированной протеинурией у 54% больных и умеренным повышением креатинина у 38%), легкие (11 детей, 22,4%) и желудочно-кишечный тракт (5 детей; 10,2%). У 1 больного описан миокардит, у 1 - менингит. Эозинофилия (абсолютное количество >500/мм3) присутствовала у 85,7%, а атипичные лимфоциты наблюдались у 49%. Лечение заключалось в применении только местных кортикостероидов в 30,6% и системных кортикостероидов в 55,1%, 12,2% получали внутривенный иммуноглобулин, 4,1% - циклоспорин. Диагноз DRESS-синдрома был поставлен в среднем через 6 дней после появления сыпи (диапазон 0-28 дней). Дифференциальный диагноз проводился у 22 детей (44,9%): подозревалась вирусная инфекция у 63,6% и болезнь Кавасаки у 22,7%. Большинство диагнозов были поставлены дерматологами (57,1% пациентов), тогда как педиатры поставили диагноз 12,1% пациентов. Средняя продолжительность высыпаний составила 20,5 дней (диапазон 4-90 дней). Среднее время от дебюта сыпи до максимального количества эозинофилов составило 10 дней (диапазон 0-35 дней). Рецидив отмечался у 11 пациентов (22,4%) в сроки от 6 недель до 6 месяцев. В 3 случая рецидив был связан со снижением или прекращением терапии кортикостероидами. Среди 85 препаратов, предположительно вызвавших DRESS-синдром, 49 были антибиотиками (57,6%) и 17 противоэпилептическими (20%). Среднее время начала болезни после приема препарата составило 13 дней. Лечебные препараты продолжали принимать после появления сыпи в среднем ещё в течение 4 дней.

Диагностика гиперкератотических поражений ладоней и подошв часто является сложной задачей как для клиницистов, так и для патологоанатомов. Псориаз и экзема представляют собой воспалительные кожные заболевания, которые часто поражают ладонно-подошвенную область и могут вызвать диагностические трудности для обеих специальностей. Хотя пустулезные варианты заболеваний можно легко различить, но отличить гиперкератотические формы псориаза и экземы бывает довольно проблематично. Паракератоз, псориазоформная эпидермальная гиперплазия и спонгиоз являются общими гистопатологическими признаками обоих заболеваний; поэтому гистопатологическая картина не всегда может быть однозначной. Хотя клинические и гистопатологические признаки могут быть почти идентичными, иммуные механизмы псориаза и экземы существенно различаются, так, например, интерлейкин (IL)-36 играет важную роль в патогенезе псориаза. В Турции провели ретроспективную повторную оценку окрашенных гематоксилином-эозином биоптатов 30 пациентов с клинически диагностированным ладонно-подошвенным псориазом (П) и 30 пациентов с ладонно-подошвенной экземой (Э), а затем выполнили иммуногистохимическое исследование (ИГХ) IL-36? и IL-36?. Среди гистопатологических признаков истончение эпидермальных гребней и вертикальное чередование участков паракератоза и ортокератоза имели наибольшую положительную прогностическую ценность при диагностике П (72,7% и 69,3% соответственно). При ИГХ у пациентов с П преимущественно наблюдалась диффузная или очаговая сильная экспрессия IL-36? и IL-36? в верхних слоях эпидермиса (86,7% и 83,3% соответственно). При сравнении средних показателей экспрессии IL-36? и IL-36? наблюдалось их значительно различие при П и Э. Среди всех гистопатологических и иммуногистохимических признаков диффузная сильная экспрессия IL-36? и IL-36? имела самую высокую прогностическую ценность в пользу диагноза П (75% и 76,7% соответственно). Авторы полагают, что ИГХ IL-36? и IL-36? может быть использована для дифференциальной диагностики П и Э.

Гранулематозный хейлит (ГХ) является редким заболеванием и может быть первичным (макрохейлит Мишера, синдром Мелькерссона-Розенталя) или ассоциированным с системным гранулематозом. Поскольку внутриочаговые или системные кортикостероиды имеют ограничения при длительном лечении, то для лечения ГХ предлагаются различные системные методы лечения. Во Франции провели ретроспективное исследование лечебных подходов при этой редкой патологии. Исследование включало 61 пациента (средний возраст 45,0 лет; 41 женщина) с первичным ГХ (38 пациентов с хейлитом Мишера и 9 с синдромом Мелькерссона-Розенталя) или вторичным ГХ (10 пациентов с болезнью Крона и 4 с саркоидозом), получавших системное лечение в период с 1995 по 2019. Пациенты получали 1 (n=23; 67,6%), 2 (n=19; 31,2%) или 3 или более (n=19; 31,2%) подхода системной терапии (медиана продолжительности 6,0 месяцев), всего было проведено 136 циклов различного лечения. Ответ на лечение оценивали следующим образом: полный ответ (ПО), частичный ответ (ЧО) или отсутствие ответа (ОО). Из 136 циклов лечения в 100 случаях наблюдался ПО или ЧО (73,5%), в том числе ПО в 35 случаях (23,5%). Средняя продолжительность ответа составила 7 месяцев. Доля ответа (ПО или ЧО) была выше при комбинированной терапии по сравнению с однокомпонентной терапией, но доля ПО или частоты рецидивов не отличалась между группами. Частота ответа и частота полного ответа не отличались между антибактериальными препаратами (66,7% и 22,2%), иммуномодулирующими и/или иммунодепрессантами (71,4% и 23,8%) или биологическими препаратами (75,0% и 25,0%). Доля ответов (77,5% против 63,2%) и ПО (24,5% против 21,0%) не отличались между первичным и вторичным ГХ. Клофазимин обеспечил самый высокий ПО, тогда как соотношение польза/риск иммуносупрессивных препаратов было сомнительным, т.е. они были связаны только с частичным и преходящим ответом. Талидомид по данным исследования оказался более эффективным, чем иммунодепрессанты, тогда как антагонисты а-ФНО вызывали ответ почти во всех ситуациях. В конце своей статьи авторы предлагают своё видение схемы лечения первичного ГХ: препарат первой линии - клофазимин (100-200 мг/день), препарат второй линии - доксициклин (100-200 мг/день) или колхицин (1мг/день), препарат третьей линии - талидомид (100-200 мг/день) или ингибиторы а-ФНО (инфликсимаб, адалимумаб). Курсы внутриочаговых или системных стероидов стоит рассматривать лишь в составе комбинированной терапии при частичном ответе.

Спиронолактон является калийсберегающим диуретиком, который также оказывает антагонистическое действие на рецепторы андрогенов и прогестерона. Он одобрен для лечения сердечной недостаточности, отеков и асцита, гипертонии и первичного гиперальдостеронизма. Кроме того, спиронолактон часто используется не по прямому назначению для лечения акне, гидраденита, андрогенетической алопеции и гирсутизма из-за его антиандрогенных свойств. В частности, для женщин с акне спиронолактон показал себя как эффективный вариант, который может уменьшить дозу и длительность лечения пероральными антибиотиками. Спиронолактон также часто используется в лечебных схемах у трансгендеров. В свое время FDA вынесла предупреждение спиронолактону относительно его возможной канцерогенности. Это связано с тем, что при исследованиях на животных и использованием доз в 150 раз превышающих дозы для человека, были обнаруженных аденомы печени, яичек и молочной железы. В США провели анализ 7 обсервационных исследований по данной теме. Общее количество пациентов составило 4 528 332. При первичном анализе статистически значимой связи между применением спиронолактона и раком молочной железы, яичников, мочевого пузыря, почек, желудка или пищевода выявлено не было. При детальном анализе наблюдалось снижение риска развития рака предстательной железы. Это открытие согласуется с гипотезой о том, что антиандрогенные свойства спиронолактона могут защищать от рака предстательной железы. В этой связи он также может быть потенциальным объектом будущих исследований в отношении первичной профилактики и лечения рака предстательной железы. Для пациентов с акне спиронолактон представляет собой важную альтернативу пероральным антибиотикам. Особенно с учетом того, что использование пероральных антибиотиков может быть связано с повышенным риском рака молочной железы и толстого кишечника.

Ультрафиолетовая (УФ) терапия или фототерапия является широко используемым методом лечения псориаза. Хотя лечение УФ оказалось очень эффективным, были высказаны опасения по поводу безопасности УФ-процедур, когда было показано, что псорален+УФ-А (ПУВА) является канцерогенным. Так пациенты, прошедшие курс ПУВА, имеют повышенный риск развития актинического кератоза и плоскоклеточного рака. Фототерапия низкими дозами была описана при нескольких состояниях кожи и с несколькими модальностями УФ, такими как NB-UVB, UVA1 и BB-UVB. В большинстве исследований сообщалось о положительных результатах с точки зрения эффективности. Однако определение «низкой дозы» в этих исследованиях сильно различалось. Эта проблема была решена в ходе клинических испытаний в 2013 с использованием установки для фототерапии для лечения в домашних условиях с фиксированной дозой УФ-А и УФ-В. В Нидерландах провели исследование по оценке возможных канцерогенных рисков длительной фототерапии низкими дозами. В исследование включили 3 группы больных псориазом: 1) ежедневная низкодозная (низкоэмиссионная) фототерапия сроком более 18 месяцев (n=39); 2) пациенты без лечения или с местным лечением кожных высыпаний (n=15); 3) стационарное лечение NB-UVB не менее 1 мес. (n=8). Пациентов подвергали визуальному осмотру на наличие признаков фотостарения, а в биоптатах кожи измеряли p53, циклобутан-пиримидиновые димеры (CPD) и фосфорилированный гистон H2AX (?H2AX). В биоптатах кожи наблюдалась четкая разница в доле клеток с p53 в разных группах: в группе с низкодозным УФ процент p53-позитивных клеток был значительно ниже, чем в группе NB-UVB. Группа, использующая только местную терапию, также имела значительно более низкий процент p53-позитивных клеток по сравнению с NB-UVB. В отношение CPD между группами также была выявлена разница: группа низкодозового УФ показала меньшее количество CPD, чем в группах NB-UVB и местной терапии. Уровни ?H2AX в 3 группах не демонстрировали существенной разницы. Визуальный осмотр кожи не выявил различий в признаках фотостарения в трех группах. Эти данные свидетельствуют о том, что длительное применение низкодозной фототерапии в течение не менее 18 месяцев не более вредно для пациентов с псориазом, чем лечение NB-UVB.

Упадацитиниб - пероральный ингибитор янус-киназы (JAK) с большей ингибирующей активностью в отношении JAK1, чем в отношении JAK2, JAK3 или тирозинкиназы, использующийся для лечения пациентов с ревматоидным артритом, в настоящее время испытывается для лечения атопического дерматита (АтД). В Японии проводят исследование 3 фазы (Rising Up) сочетания упадацитиниба и топических кортикостероидов (ТКС) у японских подростков и взрослых со среднетяжелой или тяжелой формой АтД, у которых местное лечение было недостаточным. К критериям включения относились подростки (в возрасте 12-17 лет, вес ?40 кг) или взрослые (в возрасте 18-75 лет), у которых наблюдался АтД средней и тяжелой степени в течение 3 лет и более с задокументированной историей недостаточного ответа на местное или системное лечение в течение 6 месяцев. Пациенты на время исследования прекращали местное лечение АтД, кроме увлажняющих средств, системную иммуномодулирующую терапию, фототерапию, пероральные или парентеральные традиционные китайские лекарства и биологические препараты. Пациенты были рандомизированы в соотношении 1:1:1 для получения 15 мг упадацитиниба + ТКС, 30 мг упадацитиниба + ТКС или плацебо + ТКС (их повторно рандомизировали в соотношении 1:1 для приема 15 или 30 мг упадацитиниба + ТКС на 16-й неделе). У 272 пациентов, получавших лечение, частота серьезных нежелательных явлений, составила 56% и 64% в дозах 15 и 30 мг, соответственно, по сравнению с 42% пациентов, получавших плацебо. В течение всех периодов исследования вплоть до конечной даты наиболее частыми нежелательными явлениями, о которых сообщалось, были инфекции, акне, заболевания печени, анемия, нейтропения и повышение уровня КФК. Тромбоэмболических осложнений, злокачественных новообразований, перфораций желудочно-кишечного тракта, активного туберкулеза или летальных исходов не было. Показатели ответа (индексы EASI 50, EASI 75 и/или EASI 90; vIGA-AD) на упадацитиниб в дозе 30 мг были стабильно выше, чем в дозе 15 мг, а ответы среди пациентов в группах лечения были стабильно выше, чем в группе плацебо.

Единичные и серии случаев опоясывающего герпеса в возможной связи с вакцинацией мРНК вакцинами от COVID-19 уже не раз были опубликованы в научной литературе. Затем эти публикации получали хождение в широкой аудитории благодаря СМИ. Страх перед потенциальным неблагоприятным эффектом, как следствие, приводил к отказу от вакцинации. В Калифорнии провели ретроспективное когортное исследование на основании медицинских данных из 63 организаций здравоохранения, включающих 70 миллионов пациентов. В исследование вошли пациенты в возрасте ?18 лет, получивших мРНК-вакцину против COVID-19 в виде первой или второй дозы в период 2020-2021. Реактивацией опоясывающего герпеса считался зафиксированный случай, возникший в течение 28 дней после вакцинации. Для контроля были отобраны пациенты из базы данных дерматологических пациентов, которые не проходили вакцинации. 1 306 434 человека получили мРНК вакцины против COVID-19, средний возраст пациентов составлял 55,1 года, 57% женщины. Общая частота реактивации опоясывающего лишая в течение 28 дней после вакцинации мРНК составляла 0,1% (1228 из 1 306 434 пациентов). После сопоставления 1:1 по возрасту, демографическим и клиническим характеристикам различий в реактивации среди испытуемой и контрольной группой выявлено не было.