Профессор A.L. Peters из Южно-Калифорнийского университета признала существующие в США проблемы с доступностью препаратов для лечения пациентов с сахарным диабетом в связи с бесконтрольным применением их офф-лейбл для снижения массы тела.
В интервью для американского новостного онлайн-портала д-р A.L. Peters также сообщила, что многие ее пациенты встревожены возможностью развития нежелательного побочного эффекта от применения гипогликемического препарата семаглутид (Ozempic) – «оземпикового лица».
«Я разузнала, что же обозначает этот термин», – поделилась профессор A.L. Peters. – «Я живу в Лос-Анджелесе, здесь, мне кажется, почти все используют семаглутид. При приеме этого препарата вес «уходит» очень быстро, в том числе худеет лицо. И вот что происходит: кожа лица обвисает, кажется морщинистой, пациент визуально «стареет». Приходится прибегать к дополнительным пластическим операциям… Я говорю с долей сарказма, конечно» – профессор намекнула на специфику «мировой столицы развлечений».
«Да, в Лос-Анджелесе многие принимают семаглутид для лечения ожирения, [то есть офф-лейбл], и их можно понять, это очень эффективное средство, которое действительно помогает справиться с проблемой, но есть и вторая сторона медали. Для пациентов с диабетом второго типа, которым показан семаглутид, его запасов просто не хватает. Страховкой в США лекарства от диабета не покрываются, это тоже создает дополнительные неудобства, но многие пациенты готовы заплатить – а препарат раскуплен! Хотелось бы, чтобы его хватало для всех, чтобы стоимость препарата покрывалась медицинской страховкой, причем не только для больных диабетом, но и пациентов с предиабетом, с ожирением…»
Обратив внимание на очевидные проблемы американского здравоохранения, д-р A.L. Peters поделилась и своим мнением о возможности применения лекарственных препаратов офф-лейбл для похудения:
«Ожирение приводит в самым разнообразным заболеваниям, не только к диабету. Я верю, что [такие препараты как семаглутид] безопасны и высокоэффективны, они должны стать более доступными. Конечно, назначать их все равно следует с осторожностью, но все же, я полагаю, «официальную» область их применения можно расширить».
По мнению профессора, любые средства в борьбе с ожирением у американцев хороши, будь то лекарства офф-лейбл или популяризация спорта и правильного питания.
«Но лучше, конечно, сочетать эти подходы – ведь «переесть» можно любое лекарство», – подвела итог A.L. Peters.
А по поводу собственно феномена «оземпикового лица» д-р A.L. Peters заметила, что пациентам, по крайней мере, тем, кто принимает семаглутид по прямым показаниям, в связи с диабетом, «придется принять свои морщины», смириться с ухудшением внешнего вида кожи лица – ведь «здоровье требует жертв»…

Группа ученых под руководством профессора эпидемиологии S.M. Langan из Лондонской школы гигиены и тропической медицины обнаружили тенденцию к увеличению заболеваемости атопическим дерматитом (АД) у детей и подростков за последние десятилетия.
«Чтобы улучшить эффективность помощи больным, у которых наблюдаются симптомы атопического дерматита, разработать новые стратегии возможной профилактики обострений и роста заболеваемости, нужно хорошо понимать «масштаб проблемы», распространенность этой болезни», – прокомментировала актуальность исследования S.M. Langan.
Исследователи проанализировали базу Global Asthma Network за 2015-2020 годы и отобрали данные 74361 подростков в возрасте 13-14 лет и 47907 детей в возрасте 6-7 лет из 27 центров в 14 различных странах, после чего сравнили полученные показатели с данными первой и третьей фазы международного исследования астмы и аллергий детского возраста (ISAAC), полученными в 1993-1995 и 2001-2003 соответственно.
Подросткам предлагали заполнить опросники для оценки выраженности и частоты симптомов астмы, экземы и риноконъюнктивита в школе, а их опекуны заполняли аналогичные опросники, оценивая состояние детей и подростков дома.
На момент анкетирования симптомы АД наблюдались у 6,2% подростков и 6% детей, причем выраженные симптомы, приводящие к нарушению сна, отмечали 1,1% подростков и 0,6% детей; за последние 10 лет текущие симптомы атопических заболеваний подростки и дети стали отмечать чаще – показатели выросли на 0,98% (95% CI, 0,04%-1,92%) у подростков и 1,21% (95% CI, 0,18%-2,24%) у детей, тяжелые симптомы, нарушающие ночной сон, также стали отмечаться чаще – показатели увеличились на 0,26% (95% CI, 0,06%-0,46%) для подростков и 0,23% (95% CI, 0,02%-0,45%) для детей за последние 10 лет.
В целом за декаду заболеваемость АД выросла на 2,71% для подростков и 3,91% для детей, однако эти показатели значимо различались в зависимости от региона.
«В среднем рост заболеваемости можно было бы назвать небольшим, однако в некоторых регионах более резкий рост распространенности АД можно объяснить географическим расположением и средним уровнем дохода населения», – предположила профессор S.M. Langan.
Сильнее всего заболеваемость АД у детей и подростков выросла в Европе и Америке, но показатели частоты и длительности тяжелых симптомов АД сильнее всего увеличились за счет регионов Африки и Восточного Средиземноморья.
Исследователи обнаружили, что юные жители экономически развитых стран за последние 10 лет стали болеть АД чаще на 7,46% (по сравнению с 2,32% в менее благополучных регионах), а тяжелые симптомы АД наблюдают на 0,32% больше детей и подростков (по сравнению с 0,71% в менее благополучных регионах).
Лондонские ученые связывают такие закономерности с климатическими факторами и доступностью медицинской помощи, отмечают сложную природу проблемы.
«Так или иначе, полученные данные свидетельствуют об утяжелении бремени атопического дерматита – однозначно установив причину различий в показателях заболеваемости, мы сможем выявить факторы риска и разработать эффективные стратегии профилактики атопических заболеваний в разных регионах», – обнадеживающе заверила профессор S.M. Langan.

Дерматологи южного побережья США не на шутку встревожены влиянием социальных сетей на психическое здоровье и благосостояние подростков с акне и атопическим дерматитом (АД).
Д-р E.A. Rieder из Флориды представил на Съезде детских дерматологов постерный доклад, посвященный психологическим расстройствам у подростков с кожными заболеваниями, вызванным использованием социальных сетей, где транслируется искаженный и нереалистичный образ «человека с безупречной кожей», которому юные американцы не могут соответствовать.
В ходе дискуссий д-р E.A. Rieder и коллеги сформулировали 14 гипотез о возможном влиянии социальных сетей на психическое благополучие подростков, после чего составили обзор 122 публикаций, чтобы найти подтверждение или опровержение своим догадкам. В конечном итоге подтвердились только 5 тезисов относительно взаимосвязи социальных сетей и психического страдания подростков с кожными заболеваниями.
Оказалось, что социальные сети приводят у таких пациентов к нарушению сна, социализации, нарушению восприятия образа своего собственного тела (т.е. телесной дисморфии, дисморфофобии), развитию депрессии и появлению суицидальных мыслей. Больше всего от социальных сетей на Западе страдают дети с акне и АД; в частности, юные пациенты склонны обращаться к социальным сетям в том числе и за получением медицинских советов, которые зачастую неэффективны или даже опасны – следование таким «вредным советам» может приводить к развитию психических расстройств.
Впрочем, в одном из исследований социальные сети нашли даже полезными: так, онлайн-кампании сторонников «бодипозитивности» (т.е. любви к себе, принятию своего тела со всеми недостатками) и возможность найти «товарищей по несчастью» в сети сказываются на психическом здоровье подростков с акне, АД положительно.
В большинстве же исследований западные ученые признают, что социальные сети отрицательно сказываются на восприятии подростками своей кожи и тела, приводят к снижению самооценки, развитию тревожных расстройств и нарушений пищевого поведения в погоне за худобой.
Особенно беспокоит дерматологов США тенденция к использованию фильтров и масок, скрывающих настоящее состояние кожи на фото в социальных сетях – по мнению западных врачей, такая «мода» дополнительно способствует развитию дисморфофобии, ощущению подростками с акне и другими кожными болезнями собственной «неправильности», может приводит к злоупотреблению косметологическими и пластическими операциями.
«Нужно обучать родителей и врачей, доносить до них информацию о потенциальной опасности социальных сетей и того, с чем подросток может там столкнуться», – бьют тревогу американские врачи.

Недавно опубликованные результаты крупного американского популяционного ретроспективного контролируемого исследования охарактеризовали акне у детей препубертатного возраста.
Группа ученых под руководством д-ра M.M. Tollefson использовали базу Rochester Epidemiology Project для получения и дальнейшего анализа данных всех детей, проживающих в округе Олмстед штата Миннесота, у которых в возрасте от 7 до 12 лет была диагностирована угревая болезнь. После чего с учетом пола и возраста были отобраны по два участника группы контроля для каждого из детей основной группы.
Всего в исследование вошли 643 пациента с акне препубертатного периода; заболеваемость акне в возрасте 7-12 лет составила 58 на 10,000 человек-лет (95% доверительный интервал, 53.5-62.5). Акне в допубертатном возрасте значительно чаще страдали девочки (89.2 в сравнении с 28.2 на 10,000 человек-лет у мальчиков; P < 0.001), причем заболеваемость сильно увеличивалась с возрастом (4.3, 24.4, и 144.3 на 10,000 человек-лет для возрастных периодов 7-8, 9-10, и 11-12 лет соответственно).
Индекс массы тела (ИМТ) у детей с акне был значимо выше, чем у их здоровых ровесников – средний процентиль составил 75.0 для больных акне, 65.0 для здоровых детей; P <0.001. У детей с акне чаще наблюдалось ожирение: у 16.7% детей основной группы ИМТ находился минимум в 95 процентиле, в сравнении с 12.2% детей с подобными показателями ИМТ в группе контроля (P=0.01). В основную группу исследования отбирались дети с акне, не имеющие ранее диагностированных эндокринных нарушений; ИМТ рассчитывался на момент исследования.
«Повышенный ИМТ – это значимый фактор риска развития и тяжелого течения акне у взрослых, но однозначных свидетельств существованию такой же зависимости течения акне от ИМТ у детей ранее не предоставлялось», – замечает д-р M.M. Tollefson.
Результаты исследования прокомментировала д-р L. Lalor из Висконсинского медицинского института: она заметила, что «более высокая распространенность акне у девочек допубертатного возраста закономерна, поскольку у девочек половое созревание наступает раньше».
«Самой интересной находкой исследователей в данном случае является тот факт, что у детей с акне чаще повышен ИМТ, чем у их здоровых сверстников. Округ Олмстед отличается сравнительно высоким уровнем образованности, достатка и благополучия населения по меркам США», – сообщила д-р L. Lalor.
Авторы работы также обратили свое внимание на то, что детям с более высоким ИМТ чаще назначали системные препараты для лечения акне – среди пациентов с нормальной массой тела системную терапию получали только 5%, среди детей с повышенной массой тела – 8.1%, а с ожирением – 10.3%. M.M. Tollefson и соавторы предполагают, что такая корреляция может свидетельствовать о более тяжелом течении акне у детей с повышенным ИМТ.
Среди 643 детей с акне подлежащие эндокринные расстройства до установки диагноза акне или уже в ходе исследования были выявлены только у 4%; чаще всего угри сопровождали преждевременное половое созревание. Из 24 случаев этого эндокринного расстройства, 22 случая были выявлены у девочек, средний возраст установки диагноза составил 7.3 лет.
Д-р M.M. Tollefson и соавт. полагают, что избыточная масса тела способствует более раннему наступлению полового созревания, особенно у девочек, а связанная с ожирением инсулинорезистентность в ранее опубликованных работах уже неоднократно была ассоциирована с более тяжелым течением акне, возможно, опосредованным изменениями в сигналинге инсулиноподобного фактора роста и гиперандрогенемией. Также ученые не исключают возможное влияние диеты на появление угрей.
«Многие пациенты и их родственники и сами наслышаны или убеждены в том что некоторые виды пищи вызывают появление сыпи, однако доказать такую зависимость сложно. Возможно, высокоуглеводная диета и молочные продукты воздействуют на кожу особенно неблагоприятно», – подводит итог д-р L. Lalor.

Исследователи из Массачусетса под предводительством д-ра Е.Р. Семенова «научили» искусственный интеллект предсказывать вероятность рецидива меланомы, выявленной на ранних стадиях.
Согласно результатам ранее опубликованных исследований, среди причин смертности пациентов с меланомой лидируют случаи, когда опухоль была выявлена на ранней стадии и удалена с помощью хирургической операции, но позже рецидивировала, и рецидив был выявлен уже на поздней стадии, меланома метастазировала.
«Инструмент, позволяющий выявить группу высокого риска рецидивирования меланомы, просто необходим», – убежден д-р Е.Р. Семенов.
Ученые из Массачуссетса задействовали алгоритмы машинного обучения, проанализировав таким образом 1720 случаев меланомы на ранних стадиях из двух американских баз данных, и выявили 36 клинических и патоморфологических признаков, позволяющих «предсказать» вероятность рецидива и метастазирования меланомы.
Наиболее значимыми факторами риска в отношении рецидива меланомы были признаны толщина опухоли по Бреслоу и митотическая активность.
Предполагается, что пациентам из «группы высокого риска» можно будет назначить адъювантную терапию, противоопухолевые препараты (ингибиторы контрольных точек иммунитета), которые позволят предупредить рецидивирование и метастазирование меланомы.

Д-р A.L. Bruckner, профессор из Колорадской школы медицины, посвятила свое выступление на Съезде детских дерматологов в Майами проблеме буллезного эпидермолиза (БЭ): в настоящее время в США нет одобренных FDA средств для лечения этого заболевания, что, по мнению д-ра A.L. Bruckner, подразумевает необходимость мультидисциплинарного подхода к ведению таких пациентов.
«Буллезный эпидермолиз иногда описывают как «худшую из болезней, о которых вы никогда не слышали», и, как мне кажется, это весьма точное описание», – сообщила A.L. Bruckner, обращая внимание коллег на малую осведомленность рядовых американцев о БЭ. – «Болезнь эта редкая, и когда ребенку ставится такой диагноз, это значит, что ему потребуется болезненный, сложный уход на протяжении всей жизни – это психологически тяжело и для маленького пациента, и для его семьи».
Д-р A.L. Bruckner высказала предположение о том, что наилучший уход и наблюдение за пациентами с БЭ можно было бы обеспечить с помощью организации целого поселения или объединения семей специалистов, которые помогали бы родителям ухаживать за больными детьми. В команде таких специалистов обязательно должен быть нутрициолог, – убеждена профессор A.L. Bruckner, – поскольку нутритивный дефицит у детей с БЭ не редкость, следует подбирать адекватный рацион с повышенной калорийностью, регулярно проводить анализ уровня витаминов в крови.
«[Нужно перестать рассматривать гастростомию] как крайнюю меру и метод отчаяния при лечении детей с БЭ. Питание через гастростомическую трубку позволяет восполнить нутритивный дефицит, облегчить прием пероральных лекарств – это очень полезная вещь», – сообщила профессор A.L. Bruckner.
Также д-р A.L. Bruckner посетовала на дороговизну силиконовых повязок и пластырей для лечения ран – по мнению профессора из Колорадо, наилучшее лечение ран при БЭ достигается при помощи таких гидрофобных, нелипких повязок, однако не все семьи в США могут их себе позволить; недовольна профессор и недавним решением FDA в отношении олеогеля-S10, который не был одобрен для лечения БЭ у детей несмотря на то, что в странах ЕС препарат «применяют не без успехов».

Подходов и возможностей для лечения гнездной алопеции становится все больше, но не каждая терапевтическая схема применима в детской дерматологии.
Д-р B.G. Craiglow из Йельской школы медицины на недавнем съезде детских дерматологов США выступила с сообщением о важности подбора лечения гнездной алопеции с учетом возраста маленького пациента.
«Таких пациентов [с гнездной алопецией] мы видим часто. Это заболевание часто доставляет значительный эмоциональный дискомфорт пациенту. Легко сказать, мол, «это же просто волосы», но на самом деле, если [такая болезнь] развивается у вас или вашего родственника, это не так уж и «просто». Гнездная алопеция может значительно отразиться на качестве жизни ребенка».
Недавние исследования в области применения ингибиторов янус-киназы для лечения алопеции обнадежили многих пациентов, однако в педиатрии применение этих препаратов, как и преднизолона, ограничено в связи с множеством ассоциированных осложнений и побочных эффектов.
«Выбор терапии для маленьких пациентов не так велик», – посетовала д-р. B.G. Craiglow. – «Но все равно семьям больных, родителям стоит сообщать, что возможностей для лечения становится больше, горизонты расширяются. Я уверена, что через 5-10 лет гнездная алопеция будет считаться легко излечимой болезнью».
Для маленьких детей, по мнению американских врачей, оптимально применение комбинации местных кортикостероидов с миноксидилом. Внутрикожное введение кортикостероидов не стоит рассматривать в качестве метода лечения гнездной алопеции у детей.
«Лечение не должно приносить еще большее страдание, чем сама болезнь. Мы же не хотим, чтобы ребенок потом всю жизнь боялся врачей!» – пошутила д-р . B.G. Craiglow.
Для некоторых детей с гнездной алопецией лечение 4-6 дозами преднизолона в комбинации с другими препаратами дает хороший терапевтический эффект, но частота рецидивов высока. Американские дерматологи, в том числе B.G. Craiglow, считают миноксидил наиболее перспективным и безопасным препаратом для лечения гнездной алопеции у маленьких детей.

Западные дерматологи сообщают о низкой приверженности к лечению акне у подростков.
Д-р J.E. Keri, профессор дерматологии из Университета Майами (США), на съезде детских дерматологов поделилась соображениями о том, как можно было бы улучшить плачевную ситуацию с комплаентностью юных пациентов.
Данные публикаций прошлых лет свидетельствуют о том, что, несмотря на значительную распространенность акне у подростков и предполагаемое пагубное влияние угрей на психологическое состояние и социализацию больных, около 27% подростков не выполняют назначения дерматолога, причем подростки, которым было выписано несколько препаратов, соблюдают режим лечения с еще меньшей тщательностью, чем больные, получившие только одно назначение. Комплаентность также снижена у пациентов, которым назначают безрецептурные препараты или местные ретиноиды.
«Имеет смысл назначать те препараты, которые пациент с большей вероятностью станет использовать», – уверена J.E. Keri. – «Нужно прислушиваться к пациентам, узнавать у них, что им нравится, а что не нравится, обязательно предупреждать о том, что лечение займет время. Нужно показать, что вы [как врач] заинтересованы в том, чтобы им помочь. Подростки – это все-таки дети, они отличаются от взрослых пациентов с акне».
Также д-р J.E. Keri обратила внимание коллег на важность обучения подростков с акне правильному уходу за кожей – необходимости регулярно умываться и придерживаться диеты, исключающей сладкое и напитки с высоким содержанием сахара.

Исследователи из Майами (США) изучили связь между пристрастием к порнографическим фильмам и кожными заболеваниями. В нарративный анализ были включены 30 статей из отобранных 208; оценивались описания серий и отдельных клинических случаев, а также исследования, посвященные взаимосвязи между просмотром порнографии, мастурбацией и кожными симптомами.
T.F.Rasul и соавт. подчеркивают, что зависимость от порнографии не включена в классификатор психических расстройств DSM-5, в связи с чем установить прямую ассоциацию пристрастия к порнографическим роликам с кожными болезнями не представляется возможным – все исследования, включенные в обзор, посвящены или связи между просмотром порнографии и мастурбацией, или связи между мастурбацией и кожными симптомами.
Тем не менее, ученым удалось выявить некоторые закономерности. У взрослых мужчин, которые злоупотребляют просмотром порнографических видеоматериалов, чаще всего наблюдается тенденция к воплощению сценариев из порно в реальной жизни: любители порнографии чаще предпочитают незащищенные сексуальные контакты, небезопасные практики, например, самоудушение (которое, согласно результатам анализа, в 95,5% случаев «заимствуют» из порнографии мужчины европеоидной расы); в некоторых случаях агрессивные сексуальные практики приводят к травмам половых органов, механическому повреждению кожи в этой области, описаны случаи появления крапивницы и геморрагических пузырей на гениталиях у мужчин, часто занимающихся самоудовлетворением, однако связь этих симптомов с просмотром порнографии авторами работы не уточняется.
Взрослых женщин просмотр порнографических материалов побуждает к более радикальной депиляции в интимных зонах – при удалении лобковых волос бритвой нередки порезы, раздражение кожи и слизистых. В некоторых работах сообщается о том, что любительницы порнографии чаще подвергаются гинекологическим пластическим операциям (лабиопластика), но статистически значимого подтверждения этой корреляции нет. Напротив, Schick и соавт. в своем исследовании обнаружили, что женщины, неудовлетворенные внешним видом своих половых органов, реже практикуют небезопасные половые контакты.
У подростков пристрастие к порнографии приводило к наиболее травматичным последствиям – описан случай образования уретро-кожной фистулы у подростка после введения магнитов в уретру (магниты были извлечены спустя год), случаи токсикоаллергических реакций кожи гениталий после использования ненадлежащих лубрикантов (мыло, мазь с метилсалицилатом и проч.); также подростки, смотрящие порнографические материалы, склонны раньше начинать половую жизнь, что, в свою очередь, авторы различных работ связали с травматизацией половых органов, повышенной заболеваемостью ИППП и даже развитию эритемы и других кожных проявлений на шее после аутоасфиксии (самоудушения).

Ученые из Нью-Йорка предположили, что солнечный свет может провоцировать развитие красной волчанки у ранее здорового человека. В американском эпидемиологическом исследовании здоровья медицинских сестер приняли участие более 240,000 женщин; первую «волну» в 121,700 человек наблюдали с 1976 года, вторую (116,429 человек) – с 1989. Участниц исследования наблюдали на протяжении десятилетий, каждые два года они заполняли анкеты об образе жизни и возможном влиянии вредных факторов.
Женщин разделяли на подгруппы в зависимости от степени экспозиции УФ, которая рассчитывалась в зависимости от региона проживания участницы, ее расы, использования солнцезащитных средств и частоты нахождения под солнцем, на открытом воздухе.
На 6,054,665 человеко-лет в исследовании было выявлено 297 новых случаев СКВ; средний возраст на момент развития симптомов волчанки составил 49,8 лет.
У женщин, находящихся в верхней трети общего списка по степени экспозиции УФ, риск развития красной волчанки был на 30% выше, однако эта закономерность не являлась статистически значимой (HR 1.28, 95% CI 0.96-1.70), возможно, в связи с малым числом новых случаев красной волчанки в исследовании.
Тем не менее, американским ученым удалось выявить некоторые закономерности: например, у участниц, подвергающихся избыточному солнечному облучению, был (статистически незначимо) повышен риск развития отдельных форм волчанки (волчанка с фоточувствительной сыпью, определением в крови аутоантител к Ro-и La-протеинам).
Значимо повышен при чрезмерном нахождении на солнце оказался только риск развития острой кожной красной волчанки (HR 1.62 для участниц верхней трети списка, 95% CI 1.04-2.52).
Главный автор работы, д-р M.Barbhaiya, предполагает, что, несмотря на спорные результаты исследования и очевидные ограничения дизайна (приблизительная оценка степени УФ-экспозиции, учет расы, но не фототипа кожи участниц), все же «кумулятивная доза солнечного излучения может рассматриваться как фактор риска развития форм красной волчанки, связанных с вовлечением кожи, определением в крови антинуклеарных антител».