Дерматологи южного побережья США не на шутку встревожены влиянием социальных сетей на психическое здоровье и благосостояние подростков с акне и атопическим дерматитом (АД).
Д-р E.A. Rieder из Флориды представил на Съезде детских дерматологов постерный доклад, посвященный психологическим расстройствам у подростков с кожными заболеваниями, вызванным использованием социальных сетей, где транслируется искаженный и нереалистичный образ «человека с безупречной кожей», которому юные американцы не могут соответствовать.
В ходе дискуссий д-р E.A. Rieder и коллеги сформулировали 14 гипотез о возможном влиянии социальных сетей на психическое благополучие подростков, после чего составили обзор 122 публикаций, чтобы найти подтверждение или опровержение своим догадкам. В конечном итоге подтвердились только 5 тезисов относительно взаимосвязи социальных сетей и психического страдания подростков с кожными заболеваниями.
Оказалось, что социальные сети приводят у таких пациентов к нарушению сна, социализации, нарушению восприятия образа своего собственного тела (т.е. телесной дисморфии, дисморфофобии), развитию депрессии и появлению суицидальных мыслей. Больше всего от социальных сетей на Западе страдают дети с акне и АД; в частности, юные пациенты склонны обращаться к социальным сетям в том числе и за получением медицинских советов, которые зачастую неэффективны или даже опасны – следование таким «вредным советам» может приводить к развитию психических расстройств.
Впрочем, в одном из исследований социальные сети нашли даже полезными: так, онлайн-кампании сторонников «бодипозитивности» (т.е. любви к себе, принятию своего тела со всеми недостатками) и возможность найти «товарищей по несчастью» в сети сказываются на психическом здоровье подростков с акне, АД положительно.
В большинстве же исследований западные ученые признают, что социальные сети отрицательно сказываются на восприятии подростками своей кожи и тела, приводят к снижению самооценки, развитию тревожных расстройств и нарушений пищевого поведения в погоне за худобой.
Особенно беспокоит дерматологов США тенденция к использованию фильтров и масок, скрывающих настоящее состояние кожи на фото в социальных сетях – по мнению западных врачей, такая «мода» дополнительно способствует развитию дисморфофобии, ощущению подростками с акне и другими кожными болезнями собственной «неправильности», может приводит к злоупотреблению косметологическими и пластическими операциями.
«Нужно обучать родителей и врачей, доносить до них информацию о потенциальной опасности социальных сетей и того, с чем подросток может там столкнуться», – бьют тревогу американские врачи.

Недавно опубликованные результаты крупного американского популяционного ретроспективного контролируемого исследования охарактеризовали акне у детей препубертатного возраста.
Группа ученых под руководством д-ра M.M. Tollefson использовали базу Rochester Epidemiology Project для получения и дальнейшего анализа данных всех детей, проживающих в округе Олмстед штата Миннесота, у которых в возрасте от 7 до 12 лет была диагностирована угревая болезнь. После чего с учетом пола и возраста были отобраны по два участника группы контроля для каждого из детей основной группы.
Всего в исследование вошли 643 пациента с акне препубертатного периода; заболеваемость акне в возрасте 7-12 лет составила 58 на 10,000 человек-лет (95% доверительный интервал, 53.5-62.5). Акне в допубертатном возрасте значительно чаще страдали девочки (89.2 в сравнении с 28.2 на 10,000 человек-лет у мальчиков; P < 0.001), причем заболеваемость сильно увеличивалась с возрастом (4.3, 24.4, и 144.3 на 10,000 человек-лет для возрастных периодов 7-8, 9-10, и 11-12 лет соответственно).
Индекс массы тела (ИМТ) у детей с акне был значимо выше, чем у их здоровых ровесников – средний процентиль составил 75.0 для больных акне, 65.0 для здоровых детей; P <0.001. У детей с акне чаще наблюдалось ожирение: у 16.7% детей основной группы ИМТ находился минимум в 95 процентиле, в сравнении с 12.2% детей с подобными показателями ИМТ в группе контроля (P=0.01). В основную группу исследования отбирались дети с акне, не имеющие ранее диагностированных эндокринных нарушений; ИМТ рассчитывался на момент исследования.
«Повышенный ИМТ – это значимый фактор риска развития и тяжелого течения акне у взрослых, но однозначных свидетельств существованию такой же зависимости течения акне от ИМТ у детей ранее не предоставлялось», – замечает д-р M.M. Tollefson.
Результаты исследования прокомментировала д-р L. Lalor из Висконсинского медицинского института: она заметила, что «более высокая распространенность акне у девочек допубертатного возраста закономерна, поскольку у девочек половое созревание наступает раньше».
«Самой интересной находкой исследователей в данном случае является тот факт, что у детей с акне чаще повышен ИМТ, чем у их здоровых сверстников. Округ Олмстед отличается сравнительно высоким уровнем образованности, достатка и благополучия населения по меркам США», – сообщила д-р L. Lalor.
Авторы работы также обратили свое внимание на то, что детям с более высоким ИМТ чаще назначали системные препараты для лечения акне – среди пациентов с нормальной массой тела системную терапию получали только 5%, среди детей с повышенной массой тела – 8.1%, а с ожирением – 10.3%. M.M. Tollefson и соавторы предполагают, что такая корреляция может свидетельствовать о более тяжелом течении акне у детей с повышенным ИМТ.
Среди 643 детей с акне подлежащие эндокринные расстройства до установки диагноза акне или уже в ходе исследования были выявлены только у 4%; чаще всего угри сопровождали преждевременное половое созревание. Из 24 случаев этого эндокринного расстройства, 22 случая были выявлены у девочек, средний возраст установки диагноза составил 7.3 лет.
Д-р M.M. Tollefson и соавт. полагают, что избыточная масса тела способствует более раннему наступлению полового созревания, особенно у девочек, а связанная с ожирением инсулинорезистентность в ранее опубликованных работах уже неоднократно была ассоциирована с более тяжелым течением акне, возможно, опосредованным изменениями в сигналинге инсулиноподобного фактора роста и гиперандрогенемией. Также ученые не исключают возможное влияние диеты на появление угрей.
«Многие пациенты и их родственники и сами наслышаны или убеждены в том что некоторые виды пищи вызывают появление сыпи, однако доказать такую зависимость сложно. Возможно, высокоуглеводная диета и молочные продукты воздействуют на кожу особенно неблагоприятно», – подводит итог д-р L. Lalor.

Исследователи из Массачусетса под предводительством д-ра Е.Р. Семенова «научили» искусственный интеллект предсказывать вероятность рецидива меланомы, выявленной на ранних стадиях.
Согласно результатам ранее опубликованных исследований, среди причин смертности пациентов с меланомой лидируют случаи, когда опухоль была выявлена на ранней стадии и удалена с помощью хирургической операции, но позже рецидивировала, и рецидив был выявлен уже на поздней стадии, меланома метастазировала.
«Инструмент, позволяющий выявить группу высокого риска рецидивирования меланомы, просто необходим», – убежден д-р Е.Р. Семенов.
Ученые из Массачуссетса задействовали алгоритмы машинного обучения, проанализировав таким образом 1720 случаев меланомы на ранних стадиях из двух американских баз данных, и выявили 36 клинических и патоморфологических признаков, позволяющих «предсказать» вероятность рецидива и метастазирования меланомы.
Наиболее значимыми факторами риска в отношении рецидива меланомы были признаны толщина опухоли по Бреслоу и митотическая активность.
Предполагается, что пациентам из «группы высокого риска» можно будет назначить адъювантную терапию, противоопухолевые препараты (ингибиторы контрольных точек иммунитета), которые позволят предупредить рецидивирование и метастазирование меланомы.

Д-р A.L. Bruckner, профессор из Колорадской школы медицины, посвятила свое выступление на Съезде детских дерматологов в Майами проблеме буллезного эпидермолиза (БЭ): в настоящее время в США нет одобренных FDA средств для лечения этого заболевания, что, по мнению д-ра A.L. Bruckner, подразумевает необходимость мультидисциплинарного подхода к ведению таких пациентов.
«Буллезный эпидермолиз иногда описывают как «худшую из болезней, о которых вы никогда не слышали», и, как мне кажется, это весьма точное описание», – сообщила A.L. Bruckner, обращая внимание коллег на малую осведомленность рядовых американцев о БЭ. – «Болезнь эта редкая, и когда ребенку ставится такой диагноз, это значит, что ему потребуется болезненный, сложный уход на протяжении всей жизни – это психологически тяжело и для маленького пациента, и для его семьи».
Д-р A.L. Bruckner высказала предположение о том, что наилучший уход и наблюдение за пациентами с БЭ можно было бы обеспечить с помощью организации целого поселения или объединения семей специалистов, которые помогали бы родителям ухаживать за больными детьми. В команде таких специалистов обязательно должен быть нутрициолог, – убеждена профессор A.L. Bruckner, – поскольку нутритивный дефицит у детей с БЭ не редкость, следует подбирать адекватный рацион с повышенной калорийностью, регулярно проводить анализ уровня витаминов в крови.
«[Нужно перестать рассматривать гастростомию] как крайнюю меру и метод отчаяния при лечении детей с БЭ. Питание через гастростомическую трубку позволяет восполнить нутритивный дефицит, облегчить прием пероральных лекарств – это очень полезная вещь», – сообщила профессор A.L. Bruckner.
Также д-р A.L. Bruckner посетовала на дороговизну силиконовых повязок и пластырей для лечения ран – по мнению профессора из Колорадо, наилучшее лечение ран при БЭ достигается при помощи таких гидрофобных, нелипких повязок, однако не все семьи в США могут их себе позволить; недовольна профессор и недавним решением FDA в отношении олеогеля-S10, который не был одобрен для лечения БЭ у детей несмотря на то, что в странах ЕС препарат «применяют не без успехов».

Подходов и возможностей для лечения гнездной алопеции становится все больше, но не каждая терапевтическая схема применима в детской дерматологии.
Д-р B.G. Craiglow из Йельской школы медицины на недавнем съезде детских дерматологов США выступила с сообщением о важности подбора лечения гнездной алопеции с учетом возраста маленького пациента.
«Таких пациентов [с гнездной алопецией] мы видим часто. Это заболевание часто доставляет значительный эмоциональный дискомфорт пациенту. Легко сказать, мол, «это же просто волосы», но на самом деле, если [такая болезнь] развивается у вас или вашего родственника, это не так уж и «просто». Гнездная алопеция может значительно отразиться на качестве жизни ребенка».
Недавние исследования в области применения ингибиторов янус-киназы для лечения алопеции обнадежили многих пациентов, однако в педиатрии применение этих препаратов, как и преднизолона, ограничено в связи с множеством ассоциированных осложнений и побочных эффектов.
«Выбор терапии для маленьких пациентов не так велик», – посетовала д-р. B.G. Craiglow. – «Но все равно семьям больных, родителям стоит сообщать, что возможностей для лечения становится больше, горизонты расширяются. Я уверена, что через 5-10 лет гнездная алопеция будет считаться легко излечимой болезнью».
Для маленьких детей, по мнению американских врачей, оптимально применение комбинации местных кортикостероидов с миноксидилом. Внутрикожное введение кортикостероидов не стоит рассматривать в качестве метода лечения гнездной алопеции у детей.
«Лечение не должно приносить еще большее страдание, чем сама болезнь. Мы же не хотим, чтобы ребенок потом всю жизнь боялся врачей!» – пошутила д-р . B.G. Craiglow.
Для некоторых детей с гнездной алопецией лечение 4-6 дозами преднизолона в комбинации с другими препаратами дает хороший терапевтический эффект, но частота рецидивов высока. Американские дерматологи, в том числе B.G. Craiglow, считают миноксидил наиболее перспективным и безопасным препаратом для лечения гнездной алопеции у маленьких детей.

Западные дерматологи сообщают о низкой приверженности к лечению акне у подростков.
Д-р J.E. Keri, профессор дерматологии из Университета Майами (США), на съезде детских дерматологов поделилась соображениями о том, как можно было бы улучшить плачевную ситуацию с комплаентностью юных пациентов.
Данные публикаций прошлых лет свидетельствуют о том, что, несмотря на значительную распространенность акне у подростков и предполагаемое пагубное влияние угрей на психологическое состояние и социализацию больных, около 27% подростков не выполняют назначения дерматолога, причем подростки, которым было выписано несколько препаратов, соблюдают режим лечения с еще меньшей тщательностью, чем больные, получившие только одно назначение. Комплаентность также снижена у пациентов, которым назначают безрецептурные препараты или местные ретиноиды.
«Имеет смысл назначать те препараты, которые пациент с большей вероятностью станет использовать», – уверена J.E. Keri. – «Нужно прислушиваться к пациентам, узнавать у них, что им нравится, а что не нравится, обязательно предупреждать о том, что лечение займет время. Нужно показать, что вы [как врач] заинтересованы в том, чтобы им помочь. Подростки – это все-таки дети, они отличаются от взрослых пациентов с акне».
Также д-р J.E. Keri обратила внимание коллег на важность обучения подростков с акне правильному уходу за кожей – необходимости регулярно умываться и придерживаться диеты, исключающей сладкое и напитки с высоким содержанием сахара.

Исследователи из Майами (США) изучили связь между пристрастием к порнографическим фильмам и кожными заболеваниями. В нарративный анализ были включены 30 статей из отобранных 208; оценивались описания серий и отдельных клинических случаев, а также исследования, посвященные взаимосвязи между просмотром порнографии, мастурбацией и кожными симптомами.
T.F.Rasul и соавт. подчеркивают, что зависимость от порнографии не включена в классификатор психических расстройств DSM-5, в связи с чем установить прямую ассоциацию пристрастия к порнографическим роликам с кожными болезнями не представляется возможным – все исследования, включенные в обзор, посвящены или связи между просмотром порнографии и мастурбацией, или связи между мастурбацией и кожными симптомами.
Тем не менее, ученым удалось выявить некоторые закономерности. У взрослых мужчин, которые злоупотребляют просмотром порнографических видеоматериалов, чаще всего наблюдается тенденция к воплощению сценариев из порно в реальной жизни: любители порнографии чаще предпочитают незащищенные сексуальные контакты, небезопасные практики, например, самоудушение (которое, согласно результатам анализа, в 95,5% случаев «заимствуют» из порнографии мужчины европеоидной расы); в некоторых случаях агрессивные сексуальные практики приводят к травмам половых органов, механическому повреждению кожи в этой области, описаны случаи появления крапивницы и геморрагических пузырей на гениталиях у мужчин, часто занимающихся самоудовлетворением, однако связь этих симптомов с просмотром порнографии авторами работы не уточняется.
Взрослых женщин просмотр порнографических материалов побуждает к более радикальной депиляции в интимных зонах – при удалении лобковых волос бритвой нередки порезы, раздражение кожи и слизистых. В некоторых работах сообщается о том, что любительницы порнографии чаще подвергаются гинекологическим пластическим операциям (лабиопластика), но статистически значимого подтверждения этой корреляции нет. Напротив, Schick и соавт. в своем исследовании обнаружили, что женщины, неудовлетворенные внешним видом своих половых органов, реже практикуют небезопасные половые контакты.
У подростков пристрастие к порнографии приводило к наиболее травматичным последствиям – описан случай образования уретро-кожной фистулы у подростка после введения магнитов в уретру (магниты были извлечены спустя год), случаи токсикоаллергических реакций кожи гениталий после использования ненадлежащих лубрикантов (мыло, мазь с метилсалицилатом и проч.); также подростки, смотрящие порнографические материалы, склонны раньше начинать половую жизнь, что, в свою очередь, авторы различных работ связали с травматизацией половых органов, повышенной заболеваемостью ИППП и даже развитию эритемы и других кожных проявлений на шее после аутоасфиксии (самоудушения).

Ученые из Нью-Йорка предположили, что солнечный свет может провоцировать развитие красной волчанки у ранее здорового человека. В американском эпидемиологическом исследовании здоровья медицинских сестер приняли участие более 240,000 женщин; первую «волну» в 121,700 человек наблюдали с 1976 года, вторую (116,429 человек) – с 1989. Участниц исследования наблюдали на протяжении десятилетий, каждые два года они заполняли анкеты об образе жизни и возможном влиянии вредных факторов.
Женщин разделяли на подгруппы в зависимости от степени экспозиции УФ, которая рассчитывалась в зависимости от региона проживания участницы, ее расы, использования солнцезащитных средств и частоты нахождения под солнцем, на открытом воздухе.
На 6,054,665 человеко-лет в исследовании было выявлено 297 новых случаев СКВ; средний возраст на момент развития симптомов волчанки составил 49,8 лет.
У женщин, находящихся в верхней трети общего списка по степени экспозиции УФ, риск развития красной волчанки был на 30% выше, однако эта закономерность не являлась статистически значимой (HR 1.28, 95% CI 0.96-1.70), возможно, в связи с малым числом новых случаев красной волчанки в исследовании.
Тем не менее, американским ученым удалось выявить некоторые закономерности: например, у участниц, подвергающихся избыточному солнечному облучению, был (статистически незначимо) повышен риск развития отдельных форм волчанки (волчанка с фоточувствительной сыпью, определением в крови аутоантител к Ro-и La-протеинам).
Значимо повышен при чрезмерном нахождении на солнце оказался только риск развития острой кожной красной волчанки (HR 1.62 для участниц верхней трети списка, 95% CI 1.04-2.52).
Главный автор работы, д-р M.Barbhaiya, предполагает, что, несмотря на спорные результаты исследования и очевидные ограничения дизайна (приблизительная оценка степени УФ-экспозиции, учет расы, но не фототипа кожи участниц), все же «кумулятивная доза солнечного излучения может рассматриваться как фактор риска развития форм красной волчанки, связанных с вовлечением кожи, определением в крови антинуклеарных антител».

Функциональная хирургия снижает риск рецидивирования меланомы ногтя – к такому выводу пришли корейские ученые по результатам ретроспективного исследования, в которое были включены 140 пациентов с меланомой ногтя (33 пациентам была выполнена ампутация, 107 – функциональная операция). Риск рецидива оценивался на основании толщины меланомы по Бреслоу; в группе больных, которым провели ампутацию, средняя толщина по Бреслоу составила 3,14 мм ± 2,62 мм, в группе функциональной хирургии – 0,7 мм ± 1,36 мм. После операции всех пациентов наблюдали на протяжении более чем 3,5 лет.
Выяснилось, что после ампутации меланома рецидивировала в 30,3% случаев, а после менее радикальной функциональной операции – только в 21,5% случаев. Пятилетняя выживаемость больных после ампутации составила 57,9% (95% CI, 40.2%-83.4%), после функциональной операции – 74.8% (95% CI, 65.5%-85.4%). Меланома ногтя в срок наблюдения метастазировала у 30,3% больных, перенесших ампутацию, и только у 7,48% после органосохраняющей операции.
Д-р B.H. Oh и соавт. также определили ряд факторов, ассоциированных с повышением частоты рецидивирования и метастазирования меланомы ногтя: мужской пол, большая толщина опухоли по Бреслоу (функциональная операция проводилась только больным с толщиной меланомы меньше 0,8 мм), амеланотические и узловые формы меланомы, а также изъязвление первичной опухоли.
Впрочем, достоверность результатов исследования спорна ввиду малой выборки.
«Органосохраняющие операции при минимально инвазивной меланоме ногтя могут быть предпочтительны для некоторых пациентов, однако точные показания к такому методу лечения все еще предстоит определить», – замечает главный автор работы, д-р B.H.Oh. из Университета Ёнсе в Сеуле. – «Несмотря на то, что функциональная хирургия эффективна в лечении новообразований без изъязвления, не узловых и не амеланотических, [даже при таких формах] меланомы ногтя, опухоли толщиной более 0,8 мм по Бреслоу после выполнения функциональной операции рецидивировали чаще, чем после ампутации».

Серия описаний клинических случаев, опубликованная в The New England Journal of Medicine, показала, что оспа обезьян зачастую имитирует картину распространенных ИППП. Такие данные получены на основании сообщений из 16 стран, затронутых недавней эпидемией; из 528 описанных случаев оспы обезьян, 98% были выявлены у мужчин, практикующих гомосексуальные контакты (впрочем, оспу обезьян также обнаружили у 9 гетеросексуальных мужчин). Средний возраст больных оспой обезьян составил 38 лет, 75% инфицированных были европеоидами, у 41% был ранее установлен диагноз ВИЧ, причем у большинства ВИЧ-инфицированных оспа обезьян протекала на фоне приема АРВТ.
Оспа обезьян у включенных в серию случаев больных сопровождалась в 95% появлением сыпи, причем у 73% – сыпи в аногенитальной области, у 41% сыпь обнаруживалась также на слизистых. У 15% инфицированных оспой обезьян наблюдалась болезненность в аноректальной области на фоне появления сыпи, а у 10% выявлялся только единичный элемент сыпи в области гениталий. У некоторых больных отмечалось появление генерализованной (в 58% случаев – везикулопустулярной) сыпи, часто с ложным полиморфизмом. Появлению сыпи предшествовали симптомы интоксикации, которые в некоторых случаях сохранялись и после высыпания: у 62% наблюдалась лихорадка, у 41% – сонливость, общая слабость, у 31% – мышечные боли, у 28% – головная боль, у 56% – лимфаденопатия.
Такое разнообразие клинических признаков оспы обезьян, как сообщают авторы исследования, может приводить к неверному диагностированию: оспа обезьян способна «мимикрировать» под сифилис, герпес и другие более распространенные инфекционные заболевания. (Справедливости ради, стоит отметить, что у 29% больных оспой обезьян в ходе исследования были выявлены сопутствующие ИППП. Британские исследователи предполагают, что лица с ИППП подвержены повышенному риску развития оспы обезьян).
«Важно понимать, что оспу обезьян нельзя считать заболеванием, передающимся половым путем, по крайней мере, в классическом смысле этого термина», – уточняет соавтор работы д-р J. Thornhill. – «Оспа обезьян передается при любом близком физическом контакте. Тем не менее, результаты нашей работы свидетельствуют о том, что чаще всего оспа обезьян передается именно при половых контактах, причем чаще всего – гомосексуальных».
Преимущественно половой путь передачи оспы обезьян, по мнению британских ученых, позволяет заподозрить следующий факт: в 95% случаев оспы обезьян высыпания у больных появлялись в аногенитальной области и на слизистой полости рта. Исследователи также определили возможные факторы риска заболевания оспой обезьян: большое количество половых партнеров, недавние путешествия за рубеж и посещение публичных мероприятий с большим скоплением людей – в частности, тематических вечеринок, предполагающих сексуальную активность участников.