Ученые из США и Японии опубликовали аналитический обзор, посвященный выпадению волос после перенесенной коронавирусной инфекции. С алопецией после COVID-19 сталкивается каждый пятый пациент; в пост-ковид наблюдается и телогеновая, и гнездная алопеция, а также усиление паттерна андрогенной алопеции. В обзор вошло 26 статей (17 из них – доклады о клинических случаях). Отобранные исследования отличались малой выборкой, отсутствием группы сравнения и долгосрочного наблюдения за пациентами, в связи с чем замечания авторов аналитического обзора носят предварительный характер. Из шести клинических исследований, пять были посвящены телогеновому выпадению волос; чаще всего симптомы ТВ развивались на 45-50 день после заболевания SARS-CoV-2 и в большинстве случаев самопроизвольно регрессировали. Чаще всего с выпадением волос в постковидный период сталкивались женщины, доминирующая клиническая форма – телогеновая алопеция. Андрогенная алопеция наблюдалась только у 5% пациентов (по данным корейского исследования), в этих случаях симптомы развивались через 3 месяца после заражения коронавирусом. Пациенты с АА самостоятельно лечились местными средствами с клобетазолом и миноксидилом, в большинстве случаев симптомы разрешались в среднем через 5 месяцев. Каждый пятый пациент не получал никакого лечения по поводу выпадения волос. T.Czech, S.Sugihara и соавт. выявили следующие закономерности: в большинстве случаев постковидная алопеция самостоятельно проходит через несколько недель/месяцев, причем длительность и выраженность симптомов не связана с тяжестью перенесенной болезни; чаще с выпадением волос после COVID-19 сталкиваются женщины. Возможно, возникновение ТВ связано с нарушением пролиферации в волосяном фолликуле из-за цитокинового шторма, повышения уровня IL-6, стресса или изменения гормонального фона.

Недавний Кокрейновский обзор подтвердил выводы ранее опубликованных исследований, свидетельствующие об отсутствии пользы от применения эмолентов при атопическом дерматите у детей первого года жизни. Главный автор обзора, д-р R.Boyle, сообщает, что «польза [от применения эмолентов при атопическом дерматите у младенцев] была минимальной», и указывает на возможный вред эмолентов – по данным некоторых исследований, применение эмолентов на первом году жизни повышает риск развития пищевой аллергии и кожных инфекций. Д-р Boyle также ссылается на результаты генетических исследований: «вариант rs2212434 11-й хромосомы также не влияет на эффективность эмолентов в предотвращении развития симптомов атопического дерматита». По мнению R.Boyle и соавторов, эмоленты не только не предотвращают атопический дерматит, но и вредны для детей первого года жизни, и педиатрам не следует рекомендовать эмоленты родителям таких пациентов. Несмотря на это, авторы обзора обращают внимание на низкое качество данных, на основании которых составляются в последнее время Кокрейновские обзоры. Д-р M.Kelleher из Ирландии сетует: «это большая проблема: авторы наводнили [западные] журналы бесконечным числом небрежно составленных систематических обзоров». R.Boyle добавляет, что выводы подобных обзоров зачастую противоречивы и недостоверны, а сами работы практически не имеют научной ценности. «Дерматологии нужно меньше систематических обзоров», – заключает д-р H.Williams, автор статьи «Систематические обзоры в дерматологии выходят из-под контроля?» и сооснователь британского Клинического центра доказательной дерматологии. – «Или, по крайней мере, больше обзоров хорошего качества».

Несмотря на то, что меланома с неизвестной локализацией первичной опухоли чаще ассоциирована с худшим прогнозом, чем первичная кожная меланома, значимой разницы в выживаемости пациентов с этими формами меланомы не выявлено – такие данные получили французские ученые в ходе когортного мультицентрового исследования. P.Rousett и ее соавторы использовали данные 1882 пациентов с меланомой (средний возраст – 66 лет, 60% мужчины), полученные из французской базы данных MelBase. Из этих больных у 265 была диагностирована меланома с неизвестной локализацией первичной опухоли, а у остальных первичная опухоль была в коже. Пациенты получали или иммунотерапию первой линии (65%), или таргетную терапию (31%), или химиотерапию. Ученые оценивали динамику заболевания, выживаемость больных и токсичность применяемых препаратов. У пациентов с первичной локализацией меланомы в коже прогноз чаще оценивался как более благоприятный: у них реже диагностировали меланому IV стадии (85% в сравнении с 97% у больных с неизвестной первичной локализацией), первичная кожная меланома реже метастазировала. Однако на фоне проводимого лечения динамика заболевания, выживаемость и выраженность токсических эффектов для пациентов обеих групп оказались практически одинаковыми. P.Rousett заключает, что, несмотря на изначально более благоприятный прогноз для больных с первичной кожной меланомой, современные методы лечения меланомы на поздних стадиях в равной степени эффективны и для этих пациентов, и в случаях, когда локализация первичной опухоли неизвестна. «Похоже, что тактика ведения пациентов с меланомой [на поздних стадиях] должна строиться по одним и тем же принципам [вне зависимости от локализации первичной опухоли]».

Прием антиаритмического препарата 1С класса флекаинида может быть связан с повышенным риском меланомы и немеланомного рака кожи – к такому выводу пришли датские и испанские ученые. В ходе мультицентрового исследования оценивались данные пациентов старше 18 лет с меланомой и немеланомным раком кожи в сравнении с данными участников группы контроля (10:1, подбор здорового «контроля» осуществлялся на основании пола и возраста). Из исследования исключались больные, у которых уже были зафиксированы случаи рака кожи ранее, а также люди, принимающие иммуносуппрессивные препараты. C. Reyes и соавт. также учитывали возможное влияние дополнительных факторов: коморбидных заболеваний и факта приема фотосенсибилизирующих и противоопухолевых препаратов. Для оценки полученных результатов ученые применяли методы регрессионного анализа. Оказалось, что у датских пациентов, принимавших флекаинид, все формы рака кожи выявлялись чаще, чем у участников контрольной группы [меланома: OR 1.97 (1.38-2.81); немеланомный рак: OR 1.34 (1.15-1.56)]. У испанских больных прием флекаинида был ассоциирован только с повышенным риском немеланомного рака кожи [BIFAP: OR 1.42 (1.04-1.93); SIDIAP: OR 1.19 (0.95-1.48)]. Дозировка препарата не оказывала значимого влияния на риск развития рака кожи во всех исследуемых группах.

Британские ученые определили, представители какого этноса более склонны к формированию келоидных и гипертрофических рубцов. В мультицентровое поперечное популяционное исследование были включены 972 пациента европеоидной, монголоидной и негроидной рас со склонностью к келоидным рубцам (средний возраст – 63 года, 65,1% женщины, 85,3% европеоиды) и 229,106 здоровых участника группы контроля (средний возраст – 64 года, 54,6% женщины, 94,9% европеоиды). Исследователи обнаружили связь между склонностью к келоидным рубцам и атопическим дерматитом, а также артериальной гипертензией, дефицитом витамина D и лейомиомой матки. Наиболее склонны к развитию гипертрофических рубцов оказались представители негроидной расы – 2,4% от всей популяции; для монголоидной расы показатель составил 1,1%, а среди европеоидов склонность к келоидным рубцам обнаружилась только у 0,4%. У темнокожих пациентов склонность к гипертрофическим рубцам чащебыла ассоциирована с артериальной гипертензией, а у женщин – еще и с лейомиомой матки. У азиатов наиболее часто выявляли ассоциацию с дефицитом витамина D. Коморбидность по атопическому дерматиту была характерна для пациентов всех трех рас, предрасположенных к келоидным рубцам, но сильнее всего ассоциация была у европейцев (OR = 1.68; 95% CI, 1.34-2.12). Британские ученые обнаружили еще 110 различных заболеваний, которые, возможно, также ассоциированы со склонностью к келоидным рубцам – среди них, например, болезни мышц и опорно-двигательного аппарата, – и собираются продолжить свои исследования в этой области.

Когортное исследование корейских ученых показало, что среди пациентов с гангренозной пиодермией повышен не только уровень смертности от связанных с ГП заболеваний, но и общая смертность от любых причин. S.Lee, главный автор исследования, указывает, что «ассоциация гангренозной пиодермии с различными системными заболеваниями, в том числе воспалительными заболеваниями кишечника, ревматоидным артритом, гематологическими и онкологическими болезнями уже подтверждена, однако исследований, посвященных ГП, [по мнению авторов], недостаточно для понимания этой болезни». В корейском популяционном исследовании в течение 17 лет оценивались показатели смертности среди 3,386 пациентов с пиодермией в сравнении с 67,720 участниками контрольной группы сопоставимого возраста, пола, типа медицинской страховки и уровня дохода. Исследователи также учитывали стаж курения, частоту употребления спиртного, ИМТ и коморбидные заболевания. Душевнобольные и лица склонные к самоповреждающему поведению исключались из исследования. Было обнаружено, что смертность от всех причин в группе пациентов с ГП значительно выше (HR = 2.122; 95% CI, 1.971-2.285). Повышенный уровень смертности для больных пиодермией также выявили в связи с заболеваниями крови, соединительной ткани, почек и урогенитального тракта, ЖКТ, сердечно-сосудистой системы, а также неврологическими, респираторными, эндокринными, инфекционными и онкологическими болезнями. Пациенты из группы ГП чаще умирали от коморбидных заболеваний: инфаркта миокарда, пневмонии, инсульта, цирроза печени и диабета. Авторы предполагают, что ГП, ассоциированная с опухолями солидных органов (aHR = 2.313; 95% CI, 1.956-2.737) и системы крови (aHR = 8.330; 95% CI, 5.473-12.679) связана с более высокими показателями смертности, чем идиопатическая ГП (aHR = 2.062; 95% CI, 1.897-2.241). Прогноз при ГП, ассоциированной с ВЗК (aHR = 1.742; 95% CI, 0.964-3.148), наоборот благоприятнее, чем при идиопатической ГП. Ученые также подсчитали разницу между 5- и 15-летней выживаемостью у пациентов с ГП в сравнении с контрольной группой. Если у «здоровых» 15-летняя выживаемость снижалась на 22% относительно 5-летней, то у больных пиодермией эта разница составила 31,4%.

По мнению индонезийских ученых, победить антибиотикорезистентность под силу обычной комнатной мухе (Musca domestica)! На поверхности ее тельца, в крыльях, внутренних органах и экстракте всего организма содержатся антимикробные вещества, которым можно найти применение в современной медицине. В Древнем Китае и Латинской Америке личинок комнатной мухи использовали для лечения различных воспалительных и даже онкологических заболеваний. Современные исследования показали, что микробиом мухи очень разнообразен: каждый отдел пищеватетельного тракта комнатной мухи заселяют разные виды бактерий, причем видовой состав может различаться у мух в зависимости от пола и места обитания. Laziz и соавт. обнаружили, что бактерии, выделенные из правого крылышка мухи, вырабатывают антимикробные пептиды и подавляют рост Pseudomonas spp., E.coli. Также на поверхности крыльев комнатной мухи обнаружили бактериофаги, вызывающие лизис клеточной стенки бактерий. Гемолимфа мухи подавляет рост S.aureus, S.epidermidis и P.aeruginosa. Экстракт личинок комнатной мухи содержат бутаноловые фракции, которые обладают антимикробной активностью в отношении метициллин-резистентного S.aureus и ванкомицин-резистентного энтерококка. N.J.Niode и соавторы обзора призывают исследователей обратить свое внимание на комнатную муху, ее микробиом и удивительные возможности.

В январском поперечном исследовании немецкие ученые подсчитали личные траты пациентов на лечение гнездной алопеции. В онлайн-опросе приняли участие 346 человек с установленным диагнозом гнездной алопеции, 95,1% из них женщины, средний возраст – 38.5 ± 11.6 лет. В среднем траты на самостоятельное лечение алопеции составили 1248€ евро в год на одного пациента, причем женщины тратили значительно больше мужчин. Большая часть годовой суммы приходилась на препараты для пересадки волос и лечебную косметику, второе место заняли консультации врачей и лекарственные препараты. При этом 73.7% больных на момент участия в опросе не получали никакого лечения в связи с убеждением в неэффективности ранее проводимого лечения, выраженными побочными эффектами назначенных лекарств, стоимости рекомендованных препаратов или принятием своей болезни. J.Kullab и соавторы замечают, что в среднем больные гнездной алопецией немцы за год тратят больше денег на лечение, чем пациенты с другими хроническими заболеваниями.

По данным ретроспективного исследования, опубликованного в журнале Американской Ассоциации Дерматовенерологов, показатели выживаемости и прогноз при меланоме у детей и подростков ухудшаются, если меланома расположена в области головы и шеи, изъязвлена или имеет толщину более 4 мм по Бреслоу. Пол и возраст больного, митотический индекс и подтип меланомы не оказывали значимого влияния на выживаемость. Для участия в исследовании из баз данных институтов в Нидерландах и Австралии были отобраны данные 514 пациентов в возрасте до 20 лет, у которых была диагностирована инвазивная меланома. У 83% больных наблюдались поверхностно-распространяющиеся, узловые, десмопластические и акральные лентигинозные формы меланомы, у 15% – меланома, возникшая из голубого невуса, у 7 детей меланома развилась на месте врожденного невуса. Показатели выживаемости рассчитывались с помощью методов регрессионного анализа. Также проводилась повторная оценка патоморфологических заключений: исследователи обнаружили, что у подростков структура опухоли похожа на «взрослую» меланому, а у детей меланома, предположительно, развивается посредством иных молекулярных механизмов, которые только предстоит глубже изучить. M. el Sharouni и соавт. сообщают о том, что среди детей и подростков случаи меланомы выявляются значительно реже, чем у взрослого населения, а лечение меланомы в детской дерматологии зачастую проводится в соответствии с клиническими рекомендациями, разработанными для взрослых.

Выживаемость пациентов с саркомой Капоши выросла с введением в клиническую практику антиретровирусных препаратов, однако средняя ожидаемая продолжительность жизни при саркоме Капоши на фоне ВИЧ-инфекции по-прежнему меньше, чем в случае идиопатической саркомы – такие данные опубликованы в Журнале Американской Академии Дерматологии. A.D. Desai и S.R. Lipner выполнили анализ национальной базы данных онкологических пациентов за 2004-2018 годы, и выяснили, что годичная выживаемость всех пациентов с диагнозом саркомы Капоши в 2004-2007 гг. составляла 74,9%, а в 2016-2018 – уже 81.3% (т.е. выросла на 6,4%). Двухлетняя выживаемость в 2016-2018 выросла на 8,3% и составила 76,3%. Исследователи связывают этот факт с началом широкого применения АРВТ у пациентов с ВИЧ-инфекцией в 2008 году. Среди общего числа больных саркомой Капоши, пациенты с ВИЧ-инфекцией в 2004-2007 составляли 70,5%. К 2016-2018 гг. эта цифра уменьшилась до 46,7%. По мнению авторов, такая значительная разница обусловлена эффективностью и своевременным назначением антиретровирусной терапии, благодаря которой у ВИЧ-инфицированных лиц не развивается СПИД и ассоциированная с ним саркома Капоши. Тем не менее, за весь исследуемый период у ВИЧ-инфицированных пациентов с саркомой Капоши показатель выживаемости был значимо ниже, чем у ВИЧ-отрицательных больных, причем при ВИЧ-ассоциированной саркоме хуже был прогноз как годичной (74,5% против 88,9%), так и двухлетней выживаемости (69,3% против 83,0%). Авторы подчеркивают, что результаты проведенного анализа свидетельствуют не только об успехах АРВТ, но и о важности раннего распознавания и лечения саркомы Капоши инфекционистами, онкологами и дерматовенерологами.