Гипогликемия у пациентов с сахарным диабетом 2 типа (СД2) может представляет жизнеугрожающее состояние. Факторами риска гипогликемии являются неправильная дозировка противодиабетических препаратов, неосмотрительность в питании, неблагоприятные побочные эффекты лекарств, инфекционные процессы, нарушение функции почек, пожилой возраст и прием сульфаниламидов или инсулина. Фторхинолоны принадлежат к классу антибиотиков, которые ингибируют синтез бактериальной ДНК, и являются одними из наиболее часто назначаемых антибиотиков во всем мире. В нескольких сериях случаев сообщалось о связи между применением левофлоксацина и гипогликемии, приводившей к госпитализации. Но точный характер связи между применением левофлоксацина и риском гипогликемии до сих пор точно установлен не был из-за ограниченного числа случаев. На Тайване на эту тему провели и опубликовали результаты крупнейшего на сегодняшний день исследования случай-контроль, в котором была использована общенациональная база данных. Из исследования исключались пациенты в возрасте <20 или >90 лет и пациенты с СД1. В группу исследования были включены пациенты с СД2 и гипогликемией, приведшей к госпитализации и получению высоких концентраций декстрозы, и прием определенных пероральных антибиотиков в течение одной недели до эпизода гипогликемии. В контрольную группу вошли пациенты с СД2, которые принимали пероральные антибиотики и не имели проблем с низким уровнем сахара. Соответственно в группы были отобраны 26 695 и 266 950 пациентов. Прием фторхинолонов и сульфаниламидов были связан с самым высокими рисками гипогликемии - в 12,05 раз и в 7,20 раза, соответственно. По сравнению с цефалоспоринами левофлоксацин имел 5,13-кратное увеличение риска гипогликемии, тогда как по сравнению с антибиотиками пенициллинового ряда увеличение составило 9,4 раза. Кроме того, результаты показали, что риск гипогликемии был самым высоким при применении левофлоксацина, за которым следовали моксифлоксацин и ципрофлоксацин. Предполагаются 3 возможных механизма развития гипогликемии, вызванной фторхинолонами: 1) повышенная секреция инсулина островковыми клетками поджелудочной железы за счет блокады АТФ -зависимых калиевых каналов после воздействия фторхинолонов; 2) усиление притока кальция, что может способствовать высвобождению наполненных инсулином пузырьков; 3) взаимодействие с ферментом цитохрома Р450 2С9, который является основным путем, ответственным за метаболизм производных сульфонилмочевины.

В связи с тем, что у ряда пациентов с меланомой ранней стадии может наблюдаться рецидив опухоли, метастазирование или смерть, а у ряда пациентов обратная ситуация, учёные пытаются выявить предикторы этого явления. Профилирование экспрессии генов (GEP) с использованием прогностического теста 31 гена (31-GEP) показало значительную независимую ценность при стратификации риска у пациентов с меланомой кожи стадии I-III в сочетании с параметрами стадирования Американского объединённого комитета по изучению рака. 31-GEP заключается в измерении экспрессии РНК в ткани первичной опухоли, фиксированной формалином и залитой в парафин. Ранее уже предпринимались успешные попытки оценить риски рецидива и метастазирования на основании этого теста, в т.ч. в рамках персонализированной оценки риска. Следующей целью исследователей стала интеграция шкалы 31-GEP с клиническими и патологическими факторами для разработки индивидуальных рисков рецидива, метастазирования и смерти от меланомы (i31-ROR) и необходимости проведения биопсии сторожевого лимфоузла. Регрессионные модели Кокса для оценки риска рецидива были разработаны на 1581 пациентах и независимо проверены на когорте из 523 пациентов с меланомой I-III стадий. Пациенты с низким риском результата i31-ROR имели значительно более высокие показатели безрецидивного периода в течение 5 лет (91% против 58,45%), отсутствие отдаленных метастазов (95% против 53%) и специфичной для меланомы выживаемости (98 % против 59%), чем у пациентов с высоким риском результата i31-ROR. Комбинированный анализ риска рецидива и данных биопсии сторожевых лимфоузлов выявил 44 % пациентов, которые могли отказаться от биопсии при сохранении высоких показателей выживаемости или были повторно стратифицированы, как имеющие более высокий или более низкий риск рецидива или смерти. По мнению авторов интеграция клинико-патологических признаков с 31-GEP оптимизирует стратификацию риска для пациентов по сравнению с использованием только клинико-патологических признаков.

Красный плоский лишай (КПЛ) представляет собой заболевание, опосредованное Т-клетками, поражающее кожу и/или слизистые оболочки и встречающееся во всем мире примерно у 1% населения. Активированные Т-клетки (в первую очередь CD8+) рекрутируются в дермо-эпидермальное соединение, индуцируют апоптоз базальных кератиноцитов и далее запускается замкнутый круг самоподдерживающихся иммунных реакций. Лечение КПЛ разнообразно: варианты лечения включают местные и системные стероиды, ретиноиды, азатиоприн, дапсон, циклоспорин А, гризеофульвин, метотрексат, циклофосфамид, гидроксихлорохин, такролимус и интерферон-?. Также лечение включает в себя различные виды фотохимиотерапии и её возможной альтернативой в виде узкополосного ультрафиолета (NB-UVB). В Израиле провели исследование по долгосрочному эффекту последнего на 192 пациентах с типичной формой КПЛ. У 71% пациентов диагноз был также подтвержден гистологически. Критериями эффективности стали полный ответ (исчезновение поражений не менее чем на 90%, отсутствие зуда и отсутствие новых поражений), частичный ответ (исчезновение поражений на 50-90%, легкий зуд и отсутствие новых поражений) и отсутствие ответа (исчезновение поражений менее чем на 50 процентов, зуд от умеренного до сильного и/или новые поражения). Всех пациентов первоначально лечили 3 раза в неделю, дозу NB-UVB увеличивали с каждой обработкой в ??зависимости от типа кожи. Из 192 пациентов 41% (n=80) также принимали медикаментозную терапию: 50 принимали местные стероиды, 19 - системную терапию ацитретином, 4 - преднизолон пероральной, 4 - метотрексат, 3 - ацитретин + клобетазол. Полный, частичный ответ и отсутствие ответа соответственно наблюдались у 137 (71%), 24 (13%) и 31 (16%) пациентов. Кроме того, у 74% пациентов с полным ответом не было рецидивов после среднего периода наблюдения в 58,7 месяцев. Безрецидивный период составил 131 и 101 месяц для мужчин и женщин, соответственно, и 128 и 103 месяца для пациентов до 40 лет и старше 40 лет, соответственно. Тип кожи, количество процедур и общая лечебная доза не влияли на безрецидивный период. Возраст дебюта заболевания, суммарная доза УФ и поражение полости рта не влияли на частоту полного ответа. Побочные эффекты были редкими и легкими: 5 пациентов сообщили об ожогах, 4 - о герпетической инфекций, 1 - о головокружении и слабости, 1 - о гипертонии.

Если многочисленные первичные меланомы на начальных стадиях успешно лечатся хирургическим путем, то лечение пациентов с метастатической меланомой на поздних стадиях остается сложной задачей даже с учетом имеющихся достижений иммунотерапии. В связи с этим идёт поиск новых лекарств, которые было бы возможно применять в виде моно- или адъювантной терапии. В Китае провели исследование in vitro тепотиниба, селективного ингибитора тирозинкиназы протоонкогена МЕТ, который часто используется для лечения солидных опухолей. МЕТ (белок мезенхимально-эпителиального перехода) представляет собой рецепторную тирозинкиназу, проявляющую аномальную активность в злокачественных клетках человека. Активность этого фермента связана с агрессивными фенотипами рака, метастатической диссеминацией и неблагоприятным прогнозом заболевания. Целью исследования было изучение влияние тепотиниба на клетки меланомы и его специфического механизма действия. Первоначально изучалось влияние тепотиниба на пролиферацию клеток WM451 (клетки меланомы). Так пролиферация клеток WM451 была значительно снижена при лечении тепотинибом по сравнению с контрольной группой. Кроме того, ингибирующее действие тепотиниба на пролиферацию клеток WM451 зависело от концентрации. В общей сложности 10 нг/мл тепотиниба оказывали ~ 50% ингибирующее действие на пролиферацию клеток WM451, поэтому эта концентрация была выбрана для проведения последующих экспериментов. 10 нг/мл значительно уменьшали миграцию клеток WM451 по сравнению с контрольной группой. Аналогичным образом снижалась инвазивная активность клеток. Уровни экспрессии белков, связанных с эпитеиально-мезенхимальным переходом (ЭМП) оценивали с помощью вестерн-блоттинга и воздействие тепотиниба вызывало явное усиление экспрессии E-кадгерина и одновременное снижение экспрессии N-кадгерина и виментина по сравнению с контрольной группой. Это свидетельствуют о том, что тепотиниб оказывает ингибирующее действие на процесс ЭМП зклеток меланомы. Тепотиниб значительно повышал апоптоз после лечения по сравнению с контрольной группой. Дальнейшие исследования показали, что препарат оказывает ингибирующее действие на активацию сигнальных путей MET и PI3K/AKT. К недостаткам данного исследования с многообещающими результатами относится то, что побочные эффекты тепотиниба на клетки меланомы не изучались и что использовалась только одна клеточная линия меланомы.

Хроническая телогеновая алопеция является одной из наиболее частых причин выпадения волос у женщин. Для неё характерно диффузное, постепенно начинающееся выпадение волос, продолжающееся более 6 месяцев. Обычно этому предшествует провоцирующий фактор, включающий физические или эмоциональные стрессовые события. В большинстве случаев хронической телогеновой алопеции основную причину выявить не удаётся. Одним из новых методов лечения является использование обогащенной тромбоцитами плазмы (PRP). Широкий спектр факторов роста, хемокинов, цитокинов и многих белков плазмы могут воздействовать на стволовые клетки волосяного фолликула, приводя к развитию новых волос и способствуя неоваскуляризации. Однако существует не так много качественных исследований на эту тему. В Египте провели пилотное исследование пациентов с хронической телогеновой алопецией, оценивающее эффективность и безопасность двух разных концентраций тромбоцитов на 30 пациентах. Критериями исключения были дерматологические заболевания кожи головы, дисфункция щитовидной железы, хронические заболевания, беременность и лактация, анемия, тромбоцитопения, коагулопатии, прием антикоагулянтов. Пациенты были рандомизированы на 3 группы: 1) специальные пробирки для PRP, центрифугированные при 3500 об/мин; 2) обычные лабораторные пробирки, центрифугированные при 1000 об/мин; 3) физиологический раствор в качестве плацебо. Все пациенты прошли 4 ежемесячных сеанса. Пациентов обследовали через месяц и через 3 месяца после последнего сеанса. Тест на выдергивание волос, визуальная аналоговая шкала и результаты удовлетворенности пациентов показали статистически значимую разницу между 1 и 3 группой и между 2 и 3 группой, при этом между 1 и 2 группой не было различий. Результаты трихоскопии показали значительное увеличение густоты и толщины волос в лобной, височной и теменной областях только в группах 1 и 2. Статистически значимой разницы между 3 группами в отношении побочных эффектов не было.

Принято считать, что в патофизиологии атопического дерматита (АтД) принимают участие генетическая предрасположенность, факторы окружающей среды, аномалии эпидермального барьера, иммунологические нарушения и дисбактериоз микробиоты кожи. Все это может объяснять гетерогенный характер болезни. Staphylococcus aureus играет важную роль в развитии дисбиоза при АтД: колонизация этим патогеном и более низкое общее микробное разнообразие обнаруживаются примерно на 70% пораженной кожи. Дефицит антимикробных пептидов (АМП), связанный с реакцией Th2, может частично объяснять восприимчивость к колонизации S.aureus. S.aureus может непосредственно вызывать или усиливать продолжающееся воспаление путем связывания своих суперантигенов с молекулами MHCII, что вызывает избыточную продукцию цитокинов Т-клетками. Кроме того, его суперантигены могут служить обычными аллергенами и вызывать специфический IgE-ответ. Основываясь на этой гипотезе в Нидерландах изучают потенциальный новый АМП омиганан, синтетический аналог индолицидина нейтрофилов. Этот короткий АМП из семейства кателицидинов показал антимикробную активность in vitro и in vivo в отношении S. aureus без развития бактериальной резистентности. В новом рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом одноцентровом исследовании 2 фазы приняли участие 80 пациентов с АтД легкой и средней степени тяжести, которых рандомизировали в соотношении 1:1:1:1 в группы 1%, 1,75%, 2,5% омиганана и геля-носителя (плацебо). Исследуемый препарат наносили на все очаги 2 раза в день в течение 28 дней подряд. Для поддерживающего лечения применяли эмолиент, триамцинолон был выбран в качестве препарата неотложной помощи при необходимости. Снижение S. aureus в культурах наблюдалось во всех группах активного лечения, которое было наиболее выраженным и статистически значимым в группе, получавшей 2,5% омиганана, В группах лечения 1% и 1,75% омиганана наблюдалось существенное, но статистически незначимое среднее снижение. После прекращения лечения значения S.aureus восстанавливал свою численность. Заметным событием этого исследования стало отсутствие клинической эффективности. Авторы полагают, что причиной этого может быть вторичная роль S.aureus в патогенезе АтД. Они предлагают искать приложение омиганана в заболеваниях, в которых S.aureus играет более важную роль и в которых можно снизить необходимость в пероральных антибиотиках. Омиганан также может иметь клиническое значение для эрадикации штаммов S. aureus с множественной лекарственной устойчивостью.

В настоящее время нет единого мнения относительно наилучшего лечения келоидных рубцов. Описано несколько терапевтических комбинаций для лечения келоидных рубцов, но эталонного стандарта в настоящее время не существует. Более ранние исследования сообщают об уменьшении объема рубцов и значительном снижении рецидивов келоидных рубцов при применении криохирургии. В университетской больнице французского Бреста было проведено одноцентровое когортное исследование по коррекции как ранее леченных, так и нелеченных келоидных рубцов. Первичным результатом было изменение объема келоидного рубца согласно Ванкуверской шкале оценки рубцов через 12 месяцев. Лечебная методика заключалась во внутрикраевом иссечении (фактически методика бритвенной биопсии) келоидного рубца с последующим немедленным однократным сеансом контактной криохирургии. Всего в исследование был включен 31 пациент с 40 келоидными рубцами, но 4 пациента выбыли из последующего наблюдения. Завершили лечение и 12-месячное наблюдение 27 пациентов, чей средний возраст составил 23,9 года и у которых было 35 келоидных рубцов. 19 келоидных рубцов (54%) продемонстрировали значительное уменьшение объема (уменьшение от 80% до 100%). У 6 (17%) наблюдалось значительное уменьшение объема (от 50% до 80%). 7 келоидных рубцов (20%) не отреагировали на лечение. Уменьшение объема после лечения во всех келоидных рубцах было значительным - среднее уменьшение объема составило 81,9%. Среди 24 рубцов ушей (на мочке и на задней поверхности) 21 (84%) продемонстрировали значительное или существенное уменьшение объема рубца. Напротив, среди 8 рубцов, локализованных на груди, только у 6 (60%) было умеренное уменьшение объема рубца или рецидив, определяемый как уменьшение объема рубца от 0% до 50%. Средний балл по Ванкуверской шкале рубцов был значительно снижен у 25 рубцов. Частота рецидивов в данном исследовании составила 20%, что ниже чем в других опубликованных исследованиях схожих подходов. Авторы надеются, что внутрикраевое иссечение и контактная криохирургия могут быть методами, полезными для уменьшения объема келоидных рубцов.

Одной из особенностей египетских исследователей является их оригинальный взгляд на терапевтические подходы широко распространенных патологий. В этот раз исследователи из Эз-Заказика, принимая во внимание неудовлетворительные показатели полного излечения при пульс-терапии итраконазолом, попытались найти новую эффективную терапевтическую схему лечения. Опираясь на тот факт, что рецидивирующая дерматофития успешно регрессировала на фоне лечения изотретиноином и итраконазолом, они исследовали терапевтическое применение ацитретина при онихомикозе. В их исследование было включено 135 взрослых пациентов с онихомикозом ногтей пальцев рук и ног. Они были в равной степени разделены на 3 группы: 1) пульс-терапия итраконазолом; 2) ацитретин и 3) комбинированная терапия итраконазолом/ацитретином. Лечение продолжалось 3 месяца. Полученные результаты были следующими: микологическое и полное излечение онихомикоза наблюдалось у 51,1% и 20% в группе итраконазола, 28,9% и 28,9% - в группе ацитретина, 80% и 53,3% в группе комбинированного лечения. К недостаткам своей работы авторы относят небольшую выборку и короткую продолжительность терапии. Но они полагают, что ацитретин может быть мощным терапевтическим средством против онихомикоза в сочетании с итраконазолом.

Грибовидный микоз (ГМ) - наиболее распространенный тип кожной Т-клеточной лимфомы (КТКЛ), на который приходится 65% ТКЛК. Выбор лечения зависит от типа и стадии заболевания. 3 наиболее распространенными методами лечения кожи на ранней стадии ГМ являются местные стероиды, фототерапия и местный хлорметин (также известный, как мехлорэтамин), бифункциональный цитотоксический алкилирующий агент, который приводит к апоптозу. В последние годы поступает всё больше данных в пользу применения геля хлорметина. В Греции провели исследование по оценки на практике эффективности и профиля побочных эффектов геля хлорметина. Было пролечено 23 пациента (16 мужчин и 7 женщин, средний возраст 69,5 лет) со средней продолжительностью заболевания в 8 лет. Все пациенты имели гистологически подтвержденный диагноз ГМ, за исключением 1 пациента с эпидермотропной ?/? Т-клеточной лимфомой (ГМ был диагностирован клинически). У 78,26% пациентов была стадия IA и IB, у 21,73% - стадия IIB. Гель применялся в качестве монотерапии у 12 пациентов и в комбинации с метотрексатом или пэгинтерфероном альфа-2а у 11 пациентов. Всех пациентов оценивали на исходном уровне, а также на 1, 3, 6 и 9 месяц. Общий ответ регистрировали с использованием модифицированного инструмента взвешенной оценки тяжести (mSWAT), также оценивали время до ответа на лечение и время до следующего лечения. Гель наносился на ночь, в случае дерматита рекомендовалось снижение дозы до 3 раз в неделю, в случае тяжелого дерматита -  использование клобетазола и временное прекращение лечения.  Через 1, 3, 6 и 9 месяцев 0%, 43,47%, 56,52% и 65,22% пациентов, соответственно, достигли общего ответа. 5 из 23 пациентов (21,73%) достигли почти полного ответа в среднем через 6 месяцев. Нежелательные явления (разные по степени выраженности дерматиты) были зарегистрированы у 43,47% пациентов. Снижение применения геля до 3 раз в неделю привели к снижению выраженности нежелательных явлений и лучшему соблюдению режима лечения, но 3 пациента все же прекратили лечение в связи с дерматитом.

Хроническое воспаление считается важным предиктором и механизмом возникновения и прогрессирования нейропатологических изменений, наблюдаемых у пациентов с деменцией. Проведенные исследования выявили связь между риском деменции и такими хроническими воспалительными состояниями, как пародонтит, воспалительные заболевания кишечника, хроническая обструктивная болезнь легких, сахарный диабет. Среди кожных болезней была выявлена подобная связь при псориазе. Учёные из Великобритании решили уточнить на большой выборке, есть ли подобная связь в отношение атопической экземы (дерматита), которым страдают от 5% до 15% людей в возрасте старше 60 лет. Среди 1 767 667 человек в возрасте от 60 до 100 лет исходно была выявлена деменция у 57 263. Средний возраст пациентов на момент постановки диагноза деменции составлял 82 года, 65% были женщинами. Атопическая экзема была диагностирована у 213 444 участников, у 94 926 диагноз был поставлен до начала наблюдения и у 118 518 диагноз был поставлен во время наблюдения. По умолчанию степень была определена как легкая, к концу наблюдения у 44% пациентов болезнь приняла средную степени тяжести, у 5% - тяжелую. В целом после поправки на потенциальные искажающие факторы у участников с атопической экземой риск развития деменции был повышен на 27%. Величина риска увеличивалась с увеличением тяжести и сохранялась даже при использовании системных стероидов. Средний срок между диагнозом атопической экземы и деменцией составил 5,4 года. Изменения результатов при поправке на пол, возраст в конце наблюдения или календарный период выявлено не было.