Андрогенная алопеция (АГА) является наиболее распространенной формой облысения и поражает почти 80% мужчин. Она имеет многофакторную этиологию, возникающую в результате взаимодействия генетических факторов и факторов окружающей среды. Ведущим механизмом АГА принято считать активность фермента 5-альфа-редуктазы и чувствительность фолликулов к андрогенами. Патологический процесс характеризуется прогрессирующей миниатюризацией волосяных фолликулов. Терминальные волосы превращаются в промежуточные, а затем в пушковые, но количество волосяных фолликулов на единицу площади остается прежним. В Китае провели исследование по изучению эффективности одностороннего подкожного введения ботулинического токсина А в сочетании с финастеридом и миноксидилом при лечении андрогенной алопеции. 37 пациентов с АГА получали финастерид и миноксидил в качестве стандартной терапии и были рандомизированы для подкожных инъекций ботулинического токсина А в одну половину головы в начале 6-месячного лечения. Рост волос на голове пациента оценивали как до лечения, так и через 3 и 6 месяцев после лечения. Анализ результатов через 3 и 6 месяцев лечения показал, что густота волос у пролеченных пациентов с андрогенной алопецией была выше, чем до лечения, а густота волос на стороне введения ботулинического токсина А была выше, чем на контрольной стороне. После 6 месяцев лечения частота ответа ботулинического токсина А в сочетании с финастеридом и миноксидилом составила 77,5%, при этом значительных побочных эффектов не наблюдалось. Одним из возможных объяснений действия ботулинического токсина является расслабление мышцы, что снижает давление на мышечно-кожную и перфоративную сосудистую сеть, тем самым потенциально увеличивая кровоснабжение. Этот увеличенный кровоток также может привести к вымыванию накопленного дигидротестостерона, тем самым уменьшая сигнал для миниатюризации волосяного фолликула. Авторы заключают, что финастерид и миноксидил оказывают значительное влияние на андрогенную алопецию, и эффект еще более усиливается при сочетании с подкожным введением ботулинического токсина А.

Синдром Горлина (СГ) или синдром невоидной базально-клеточной карциномы, вызывается мутацией гена-супрессора PTCH1 и характеризуется базалиомами, кистозными одонтогенными опухолями челюсти, медуллобластомами и особенностями стороения кожи и склета. СГ обычно передается по наследству, но может быть вызван в 20–30% случаев мутацией de novo в эмбриогенезе. Также сообщается, что у женщин с СГ в пременопаузальном возрасте могут развиваться фибромы яичников (ФЯ), вызывающие частое мочеиспускание, боль в животе и перекрут яичников, с соответствующей симптоматикой. В США решили оценить корреляцию возникновения фибром с базалиомами. Ретроспективный перекрестный анализ был проведен с использованием данных из национального реестра пациентов, участники соответствовали клиническим диагностическим критериям и/или имели данные генетического анализа. Реестр состоял из 202 взрослых, среди которых были 116 женщин. У 51 (44,0%) пациентки были зафиксированы фибромы яичников. Доля женщин с большим количеством базалиом (более 250) была значительно выше в группе пациенток с фибромами. Медиана возраста постановки диагноза базалиомы была меньше в группе фибром (14 лет против 18 лет). Кисты челюсти, обычное проявление, используемое в качестве контроля, не коррелировали с количеством базалиом. Косвенным подтверждением выявленной корреляции были данные о доле женщин с фибромами, получающих висмодегиб, используемый для лечения агрессивных кожных заболеваний: 58,3% против 33,3% в группе без фибром. По мнению авторов связь между фибромами и базалиомами является специфической и не является следствием повышенного онкогенеза.

Тот факт, что пациенты с очаговой алопецией могут как иметь указание на стрессовый пусковой фактор, так и в целом могут иметь в сопутствующих заболеваниях депрессию и тревогу, было продемонстрировано ни в одном исследовании. В Иллинойсе решили оценить, как психическое здоровье влияет на удовлетворенность лечением. В когорту исследования вошли взрослые (?18 лет) с текущим диагнозом очаговой алопеции. Психологический статус измерялся с использованием шкалы психологического дистресса Кесслера (К6) и опросника здоровья пациента (PHQ2). K6 выявляет психологический дистресс: результаты были стратифицированы на отсутствие или легкий и клинически значимый психологический дистресс. PHQ2 выявляет симптомы депрессии по частоте подавленного настроения и ангедонии за последние 2 недели. В исследование вошли 543 пациента (0,3% от исходной выборки оценки удовлетворенности лечением и медицинским обслуживание). Алопеция была связана с более молодым возрастом, более высоким доходом семьи, наличием частного страхового покрытия и наличием диплома средней школы. Первая часть исследования в целом подтвердила более ранние наблюдения. По сравнению с теми, у кого не было алопеции, у взрослых с алопецией были более высокие показатели PHQ2 (отношение шансов (ОШ) 1,37), положительного скрининга K6 (ОШ 1,57), коморбидной тревоги (ОШ 1,85) и депрессии (ОШ 1,68). Вторая часть исследования акцентировалась на больных гнёздной алопецией. Положительный скрининг PHQ2 был связан с более высокими показателями низкой удовлетворенности пациентов (ОШ 2,15). Клинически значимый психологический дистресс был связан с 6-кратно более высокими шансами низкой удовлетворенности пациентов. Авторы предполагают несколько объяснений своим наблюдениям. Психологическое состояние может влиять на то, как пациенты воспринимают общение с врачом, независимо от качества клинической помощи. Повышенный исходный психологический дистресс и депрессия могут предрасполагать к субоптимальному взаимодействию с врачами. Также может иметь место циклическая взаимосвязь, когда сопутствующие симптомы психического здоровья ухудшают удовлетворенность пациентов, а низкая удовлетворенность пациентов усугубляет бремя психического здоровья пациента.

Тапинароф (бенвитимод) — первый в своем классе низкомолекулярный местный терапевтический агонист арилуглеводородных рецепторов (AhR), одобренный FDA для лечения псориаза. Он представляет собой гидроксилированное изопропиловое производное стильбена и был выделен из биолюминесцентной грамотрицательной бактерии Photorhabdus luminescens (Enterobacteriaceae). Тапинароф специфически связывает и активирует AhR-зависимый фактор транскрипции, который подавляет провоспалительные цитокины, включая интерлейкин (IL)-17A и IL-17F, нормализует экспрессию белков кожного барьера и повышает антиоксидантную активность. В ходе предыдущих исследований 2 фазы 1% крем тапинароф продемонстрировал ограниченное системное воздействие в условиях максимального использования у пациентов с обширным псориазом (до 46% площади поверхности тела). В исследованиях 3 фазы крем продемонстрировал хороший профиль безопасности и переносимости в течение 12 недель при бляшечном псориазе от легкой до тяжелой степени. Теперь появились данные долгосрочного открытого многоцентрового исследования (PSOARING 3). Фактически это было продолжение наблюдения за пациентами из предыдущих исследований. 763 пациента (средний возраст 50,7 года, 58,7% мужчин и 84,3% белых) продолжили нанесение крема. 40,9% пациентов достигли полного излечения от заболевания (шкала общей оценки врачом, PGA = 0), а 58,2% пациентов, поступивших с PGA ?2, достигли PGA = 0 или 1. У 79 пациентов, включенных в PSOARING 3 с PGA = 0, средняя продолжительность ремиттирующего эффекта без терапии составила 115 дней (диапазон от 57 до 222 дней). Средняя продолжительность ремиттирующего эффекта без терапии для пациентов, достигших PGA = 0, составила 130 дней. Наиболее частыми нежелательными явлениями были фолликулит (22,7%), контактный дерматит (5,5%) и инфекции верхних дыхательных путей (4,7%). В течение всех 52 недель явлений тахифилаксии зафиксировано не было.

Розацеа представляет собой хроническое воспалительное заболевание лица с характерным фенотипом в виде стойкой центральной эритемы, телеангиэктазий, папул и фиматозных изменений. Иммуногистохимическое окрашивание образцов кожи пациентов с розацеа показало повышенную экспрессию индуцибельной синтазы оксида азота (NOS) у пациентов с розацеа. NOS индуцируется цитокинами и микробными факторами и продуцирует высокие уровни NO, который контролирует сокращение гладких мышц и вызывает вазодилатацию. Тайваньские врачи решили провести исследование того, как гидроксокобаламин будет влиять на эритему при розацеа. Они исходили из того, что соединения кобаламина являются мощными ингибиторами всех изоформ NOS. В исследование были включены 12 женщин и 1 мужчина в возрасте от 20 до 65 лет. Давность заболевания колебалась от полугода до 30 лет. 7 пациентов не получали никакого лечения от розацеа в течение предыдущих двух месяцев. 2 пациента получали метилкобаламин в дозе 500 мкг за месяц до начала приема гидроксокобаламина. Врачи оценивали изменение температуры поверхности кожи и 5-балльную шкалу оценки эритемы (CEA) перед внутримышечной инъекцией гидроксокобаламина (1 или 2 мг) и через 30 минут после. Пациентам с клиническим улучшением дополнительные дозы гидроксокобаламина вводили еженедельно в течение следующих 1–3 недель. У 12 из 13 пациентов наблюдалось значительное клиническое улучшение в течение одного часа после первой инъекции. 4 пациента выбыли из-под наблюдения после первого сеанса лечения. Остальные 8 пациентов с клиническим улучшением получали дополнительные еженедельные инъекции гидроксокобаламина. Продолжительность улучшения после инъекции составляла от 2 до 6 дней. За 4-месячный период наблюдения не было отмечено ни значительных побочных эффектов, ни изменений артериального давления. Авторы предполагают, что инъекции можно будет заменить на ежедневный пероральный прием гидроксокобаламина, который может быть хорошим вариантом для постоянного контроля симптомов, но в этой области необходимы дополнительные исследования.

Как показывают доклинические исследования, терапия стволовыми клетками представляет собой многообещающий подход по заживлению и стимуляции регенерацию тканей после ожогов. В США провели клинические исследования 1 фазы аллогенных мезенхимальных стволовых клеток костного мозга (BM-MSC) при глубоких ожогах второй степени. В исследование были включены 10 человек в возрасте 18 лет и старше с глубокими ожоговыми ранами II степени. 5 пациентам в раны вводили 2,5?10^3 BM-MSC/см^2, 5 пациентам - более высокую концентрацию - 5?10^3. Аллогенные BM-MSC наносили на ожоговые раны местно или в виде инъекций под прозрачную пленочную повязку менее чем через 7 дней после травмы. Безопасность оценивали клинически и путем оценки уровней цитокинов (INF?, IL-10 и TNF?). При каждом посещении проводилось измерение раны и оценкарубцевания. У всех пациентов наблюдался хороший ответ на лечение: 100% закрытие ран, минимальные клинические признаки фиброза, признаки репигментации и регенеративных изменений. Никаких побочных реакций или признаков отторжения не наблюдалось. У пациентов, получавших первую концентрацию скорость закрытия ран составила 3,64см2/день. У пациентов, получавших вторую, более высокую концентрацию, скорость закрытия раны составила 10,47см2/день. При этом разница в скорости заживления между двумя группами оказалась статистически незначимой, что может быть связано с небольшим размером выборки, а также с различиями в размерах и тяжести ран.

В Индии было проведено исследование, в котором сравнивали эффективность комбинации метотрексата и апремиласта и одного только метотрексата. К причинам, послужившим проведению данной работы, индийские исследователи отнесли то, что до 15% пациентов с псориазом имеют данную его форму, что сильные стероидные топические средства не всегда достаточно контролируют заболевание, и что в такой развивающейся стране, как Индия, биологические препараты, показывающие многообещающие результаты, в целом недоступны для населения из-за финансовых ограничений. Исследователи возлагали на данную комбинацию большие надежды в связи с тем, что метотрексат и апремиласт имеют разные механизмы действия и профили побочных эффектов, следовательно это могло обеспечить синергетический эффект, и что ранее было показано отсутствие их взаимного влияния на фармакокинетику. Критериями включения в исследование были: гистопатологически и дерматоскопически доказанный ладонно-подошвенный псориаз, а также численные значения модифицированного индекса площади и тяжести ладонно-подошвенного псориаза (m-PPPASI) ?10, общей оценки исследователем ладонно-подошвенного псориаза (PPPPGA) ?3 и дерматологического индекса качества жизни (DLQI) ?10. 64 пациента были случайным образом распределены на две группы 1:1: группа А (апремиласт и метотрексат) и группа В (метотрексат). Для апремиласта было проведено титрование дозы: первая доза составила 10 мг, затем дозу постепенно увеличивали к 5-му дню до 30 мг 2 раза в день и далее она оставалась постоянной в течение 16 недель. Метотрексат назначали еженедельно в дозе 0,2 мг/кг. Фолиевую кислоту (1 мг) давали ежедневно, кроме дней, когда пациент получал метотрексат. Доля пациентов, достигших уровня m-PPPASI-75 (снижение индекса на 75%) на 16-й неделе, составила 43% в группе А и 30% в группе В. Количество пациентов с PPPPGA ?3, достигших PPPPGA 0/1 на 16-й неделе: 80% в группе A и 60% в группе B. Динамика среднего показателя DLQI была следующей: на исходном уровне в группе А 15,9, а через 16 недель — 5,26; в группе В - 16,53 и 6,8, соответственно. Наиболее частым побочным эффектом была диарея: у 26,6% пациентов в группе А и у 16,6% пациентов в группе В. Другими распространенными побочными эффектами были тошнота и рвота, головная боль, к редкими побочными эффектами относились инфекция верхних дыхательных путей, изменение настроения и нарушение функции печени.

Из Ирана пришло сообщение о применении мази с лозартаном для профилактики рубцов после маммо- и абдоминопластики. В отделение пластической и реконструктивной хирургии больницы Рази были выбраны 24 пациентки с после хирургических вмешательств. Они наносили мази через 14-18 дней после операции на один из двух участков 2 раза в день в течение 6 мес. Образование рубцов оценивалось по Ванкуверской шкале рубцов через 3 и 6 месяцев. Среднее индекса для участков, куда наносился лозартан, составил 7,1 (через 3 месяца) и 5,21 (через 6 месяцев), что значительно отличалось от такового для участков, куда наносилось плацебо (9,77 и 8,31 через 3 и 6 месяцев). Дополнительный анализ продемонстрировал значительное улучшение высоты, пластичности и васкуляризации на фоне применения лозартана. Сама же мазь переносилась хорошо и побочных явлений зафиксировано не было. Авторы надеются, что профилактическое действие лозартана будет подтверждено в будущих крупномасштабных исследованиях с длительным периодом наблюдения.

Из США со сдержанным оптимизмом сообщают об успехах применения трепростинила (аналог простациклина, вызывающий прямую вазодилатацию крупных сосудов и ингибирование агрегации тромбоцитов) при кальцинозе кожи при системной склеродермии. Исходно препарат был разработан для лечения легочной артериальной гипертензии, но в связи с данными, подтверждающими сосудистую гипоксию, как способствующий фактор кальциноза, его решили опробовать при данной патологии. Авторы исследования отобрали 12 пациентов, которые в течение года должны были получать препарат и избегать местного лечения кальциноза кистей рук, включая хирургическое удаление или внутриочаговые инъекции стероидов. Схема лечения представляла собой ежедневный 3 разовый прием трепростинила перорально с начальной дозы 0,125 мг. Доза увеличивалась на дополнительные 0,125 мг каждые 3-4 дня в зависимости от переносимости. Все пациенты были были женщинами со средним возрастом 55 и средней продолжительностью заболевания в 12 лет. 5 из 12 пациенток завершили исследование, 7 досрочно выбыли из исследования при медиане наблюдения 5 месяцев из-за побочных эффектов, сопутствующего заболевания, прогрессирования склеродермии и личных мотивов. Большинство пациенток (92%) сообщили по крайней мере об одном побочном эффекте: головные боли, боль в животе, диарея и тошнота. Большинство пациенток (75%) сообщили о дозозависимом увеличении частоты желудочно-кишечной токсичности. Из 5 пациенток, завершивших 12-месячное лечение, кальциноз был стабильным у 4 и прогрессировал у 1. Среди выбывших и имевших контрольные рентгенограммы рук пациенток кальциноз был стабилен или улучшился у 3 и прогрессировал у 3. Авторы надеются продолжить исследования, чтобы найти альтернативные препараты простациклинов, которые можно вводить подкожно или внутривенно, а также добавить в методику исследования контрольную группу.

В патогенезе кожной красной волчанки (ККВ) и в степени её тяжести важную роль играет хроническая продукция различных провоспалительных цитокинов, особенно интерферона типа (IFN-I) и повышенной экспрессии генов, регулируемых IFN-I. IFN-I продуцируется различными клетками, прежде всего дендритными клетками и кератиноцитами. Янус-киназы (JAK) опосредуют дальнейшую внутриклеточную передачу сигналов после IFN и других воспалительных цитокинов, в конечном итоге регулируя экспрессию многочисленных генов, способствующих воспалительным аутоиммунным процессам при красной волчанке. Филготиниб (FIL), предпочтительный ингибитор JAK1, связан с ингибированием транскрипции множественных иммунных сигнальных путей, связанных с воспалением. Тирозинкиназа селезенки (SYK) рекрутируется и активирует молекулярные пути, которые увеличивают продукцию провоспалительных цитокинов. При кожной красной волчанке была выявлена повышенная активность SYK и связанная с ней экспрессия генов, а ингибирование SYK снижало уровни провоспалительных цитокинов. Ланраплениб (LANRA), селективный ингибитор SYK второго поколения, продемонстрировал свою эффективность на доклинических моделях красной волчанки. Новое исследование, проведенное в Филадельфии, сравнивало эффективность и безопасность FIL и LANRA. 45 пациентов были рандомизированы и получили по крайней мере одну дозу плацебо (n=9), LANRA 30 мг (n=19) и FIL 200 мг (n=17). Пациентам также разрешалось применять базисные противоревматические препараты: местные и пероральные кортикостероиды, противомалярийные препараты, дапсон, метотрексат и др. Спустя 12 недель пациенты из группы плацебо было рандомизированы для получения FIL или LANRA. Пациенты, не прекратившие лечение в течение 24-недельного периода исследования, имели право на дальнейшее участие в исследовании. Наиболее частыми нежелательными явлениями, о которых сообщалось в любой группе лечения в течение плацебо-контролируемого периода были инфекции верхних дыхательных путей и головная боль. Критерием эффективности было изменение индекса площади и тяжести красной волчанки (CLASI-A). По сравнению с исходным уровнем улучшение на 5 и более баллов CLASI-A к 12-й неделе было достигнуто у 50,0% пациентов в группе плацебо, 56,3% в группе LANRA и 68,8% в группе FIL. Лечение FIL лучше влияло на активность кожного заболевания в подгруппах с более тяжелыми проявлениями, в том числе с высокой активностью заболевания на исходном уровне и с одновременным диагнозом СКВ. При этом результаты исследования, а именно сравнительно низкая эффективность исследуемых препаратов и высокая эффективность плацебо, стали для исследователей неожиданностью, которую они связывают с небольшой выборкой и возможными методологическими нарушениями в одном из исследовательских центров.