Влияние существующих методов лечения дерматозов на риск заражения пациента COVID-19 и клиническое течение вирусной инфекции вызывает большой интерес и является темой для ряда опубликованных работ в дерматологической литературе. Недавно доктор медицинских наук и доцент дерматологии Университета Кальяри (Италия) Лаура Ацори в Журнале Европейской академии дерматологии и венерологии сообщила о пациенте, у которого на фоне лечения апремиластом (Отезла, Амген) эритродермического псориаза развилась тяжелая легочная инфекция COVID-19. Пациент - 45-летний тучный мужчина с 10-летним тяжелым псориатическим артритом в анамнезе, в течение многих лет получал лечение различными традиционными и биологическими препаратами. Через неделю после того, как он вынужден был обратиться в клинику для лучевой терапии рецидивирующей неоперабельной олигодендроглиомы головного мозга, у него развились симптомы COVID-19, включавшие высокую температуру и сильный кашель. При рентгенографии была обнаружена двусторонняя интерстициальная пневмония с подтверждением диагноза COVID-19 в мазках из носоглотки. После начала лечения темозоломидом неоперабельного рецидива опухоли головного мозга у пациента развилась псориатическая эритродермия, по поводу которой был назначен преднизолон 50 мг / день, а затем, из-за недостаточной реакции на преднизолон, добавлен апремиласт 30 мг 2 раза в день. Выбор на апремиласт пал из-за сопутствующей рецидивирующей олигодендроглиомы головного мозга, не позволявшей назначать другие методы лечения эритродермического псориаза. После начала апремиласта состояние кожи пациента улучшилось, и доза преднизолона была успешно снижена до 12,5 мг в день. После стационарного лечения противовирусными и антибактериальными препаратами пациент выписался с выздоровлением. Лечение апремиластом продолжалось во время госпитализации пациента по поводу COVID-19, и его псориаз оставался стабильным. Автор высказала свое предположение: «Апремиласт является очень интересным инновационным препаратом, который, по-видимому, безопасен в качестве лечения псориаза и псориатического артрита у пациентов с противопоказаниями к терапии биопрепаратами из-за сопутствующих заболеваний. Хотя наш опыт ограничен одним случаем, похоже, что способность апремиласта уменьшать выброс провоспалительных цитокинов может также оказывать положительный эффект и у пациентов с тяжелой коронавирусной пневмонией. Данный случай показывает, что в условиях эпидемии коронавируса первостепенное значение имеет продолжение эффективного лечения хронического дерматоза в домашних условиях, без посещения клиники, где пациенты могут подвергаться большему риску воздействия COVID-19. К сожалению, из-за опухоли головного мозга наш пациент был вынужден продолжать лечение в условиях больницы, где, как мы считаем, он и заразился COVID-19». Автор считает, что быстрое выздоровление пациента от COVID-19 особенно примечательно, учитывая, что у него было несколько факторов риска плохого исхода. В связи с этим этот случай подтверждает безопасность апремиласта в условиях коронавирусной инфекции. Это также согласуется с предыдущими сообщениями, описывающими безопасное использование апремиласта у пациентов с другими серьезными вирусными инфекциями, включая ВИЧ и вирусные гепатиты В и С.

Недавнее исследование показало, что секукинумаб может быть безопасным и эффективным при умеренной - тяжелой степени папуло-пустулезной розацеа. Однако эти преимущества должны подтвердить более крупные рандомизированные контролируемые исследования. Блокада интерлейкина-17 с помощью секукинумаба (Cosentyx, Novartis) недавно стала предметом интереса как потенциальная системная терапия умеренной - тяжелой розацеа. Недавнее исследование, посвященное ингибированию IL-17 секукинумабом, показало, что препарат безопасен и эффективен у пациентов с папуло-пустулезной розацеа средней и тяжелой степени тяжести. Розацеа обычно подразделяется на четыре основных подтипа. Более легкие случаи папуло-пустулезной розацеа можно лечить с помощью широкого спектра местных средств. Тем не менее, у пациентов с более тяжелыми случаями розацеа одних топических препаратов недостаточно. Используемые в настоящее время системные методы лечения часто не достигают терапевтических целей, что порождает необходимость в более эффективных методах лечения для этой группы пациентов. Ученые из Стенфордского университета начали изучать биологию розацеа и обнаружили, что при ней активны различные пути, включая IL-17. Таким образом, ингибирование IL-17 с помощью секукинумаба представлялось логичным выбором для пациентов с тяжелой розацеа. В клиническом исследовании с участием 17 взрослых (6 мужчин, 11 женщин; средний возраст 57 лет), оценивалась эффективность и безопасность секукинумаба при лечении папуло-пустулезной розацеа средней и тяжелой степени тяжести. У всех 17 пациентов результаты показали значительное снижение количества папул при 16-недельном наблюдении со средним уменьшением на 5 папул. Данные показали, что среди пациентов с наиболее тяжелой папуло-пустулезной розацеа, определяемой как ? 20 воспалительных поражений на исходном уровне, число папул в среднем было снижено на 22 папулы. Через 16 недель наблюдения баллы GSS (глобальная оценка тяжести) и GEA (глобальная оценка эритемы) были значительно снижены, а средний показатель RosaQoL (самоотчетный индекс качества жизни розацеа) улучшился на -0,6 балла. «Я считаю, что ингибиторы IL-17, такие как секукинумаб, могут быть полезны для борьбы с обострениями розацеа и требуют будущих инвестиций в исследования, чтобы полностью понять потенциальные выгоды и риски этого класса препаратов для населения с тяжелыми розацеа», - говорит руководитель исследовательской команды доктор Чанг. Основным побочным эффектом, испытываемым пациентами, были инфекции, наблюдавшиеся у 39% пациентов. Однако эффекты не были серьезными, и пациенты либо прекращали терапию секукинумабом, либо продолжали ее при лечении инфекций.

В этом ретроспективном обзоре, проведенном английским фотобиологическим отделением, показатель распространенности фоточувствительности, вызванной лекарственными препаратами, среди всех пациентов, подвергающихся фотообследованию, составил 5,4% (122/2243). В целом, 58% диагностированных пациентов продемонстрировали после пребывания на солнце симптомы, подобные фототоксичности в виде эритемы с жжением, тогда как 32% продемонстрировали экзематозные признаки с сухостью и шелушением. Виновниками фотодерматозов были хинин (в 11,5% случаев), тиазидные диуретики (9,8%), противогрибковые препараты (9,8%), ингибиторы протонного насоса (9,8%), ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (7,4%), противовоспалительные препараты (6,6%), статины (5,7%), селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (4,9%), антагонисты кальциевых каналов (3,3%), антиэпилептики (3,3%), трициклические антидепрессанты (3,3%), бета-блокаторы (2,5%), антибиотики (2,5%), другие (?1,6% случаев каждый). Начиная с 2009 года, в число новых фотосенсибилизирующих препаратов включили азатиоприн (2,5%) и биопрепараты (ингибиторы ФНО-? и деносумаб - 2,5%).

Мелазма - это хроническое резистентное пигментное расстройство, лечение которого доставляет проблемы как врачам, так и пациентам. Транексамовая кислота, ингибитор плазмина, продемонстрировала гипопигментирующие свойства. Целью индийского исследования было сравнить безопасность и эффективность при мелазме местного комбинированного крема на основе флуоцинолона в комбинации с пероральной транексамовой кислотой и без нее. В слепом контролируемом клиническом исследовании 120 индийских пациентов с меланомой лица были рандомизированы на 2 слепые группы. Пациенты группы А получали по 250 мг пероральной транексамовой кислоты и по 150 мг перорального ранитидина 2 раза в день (n = 61). Пациенты группы В получали в качестве плацебо таблетки с лактатом кальция и поливитаминами (n = 59) в течение 12 недель. Обе группы также использовали трехкомпонентный крем из флуоцинолона 0,01%, третиноина 0,05% и гидрохинона 2% 2 раза в день ежедневно. Ответ оценивали с использованием модифицированного индекса тяжести зоны меланодермии (MMASI). В группе А заметное улучшение по индексу MMASI на 4-й неделе отмечалось у 13,1% пациентов (> 75%) по сравнению с группой В (1,7%). К 12-й неделе улучшение в группе А отмечалось у 65,6% пациентов, в отличие от только 27,1% в группе В. На 24-й неделе несмотря на прекращение лечения устойчивое улучшение в группе А наблюдалось у 65,6% по сравнению с группой В (11,9%). Рецидив на 24-й неделе в группе А наблюдался у 18,03% против 64,4% в группе В. Наиболее частыми в группе А были желудочно-кишечные расстройства и гипоменорея. В этом исследовании эффект от пероральной транексамовой кислоты сохранялся в течение 12 недель (период наблюдения) после ее отмены. Оральная транексамовая кислота, безусловно, является эффективным препаратом для лечения меланодермии и должна использоваться в качестве дополнения к тройному комбинированному крему на основе флуоцинолона для более быстрого, устойчивого улучшения и предотвращения рецидива.

Профессор педиатрии и дерматологии Северо-Западного университета в Чикаго доктор Энтони Дж. Манчини поделился своим практическим опытом лечения обыкновенных бородавок у детей на виртуальной конференции «Детская дерматология 2020: лучшие практики и инновации». Многие эффективные методы лечения бородавок являются болезненными и плохо переносимыми, особенно у детей младшего возраста. Однако, несмотря на то, что они не представляют опасности для здоровья и часто склонны к спонтанному разрешению, бородавки часто доставляют эстетические проблемы, в связи с чем родители настаивают на терапии. Даже если бородавки могут спонтанно исчезнуть у 65% пациентов через 2 года и до 80% через 4 года, целью лечения является их устранение, минимизация боли, предотвращение образования рубцов и предотвращение рецидивов. Одним из эффективных средств для местного применения является крем WartPEEL, содержащий в своем составе 17% салициловой кислоты и 2% 5-фторурацила на основе с замедленным высвобождением ингредиентов. Препарат выпущен под торговым названием Remedium и доступен в аптеках США, не смотря на то, что не одобрен FDA. Он наносится каждый вечер под окклюзионную пластиковую ленту, а утром смывается. Стоит около 80 долларов. Очень эффективен, безболезнен, с более быстрым эффектом, чем у препаратов на основе салициловой кислоты. Другим вариантом лечения является пероральный циметидин, особенно у пациентов с множественными или резистентными бородавками. Рекомендуемая суточная доза составляет 30-40 мг / кг в день, разделенная на два приема. Курс не менее 8-12 недель. В исследовании излечения достигли 81% пациентов. Но последующие рандомизированные контролируемые исследования не смогли подтвердить эти данные по сравнению с плацебо или местным лечением. Однако циметидин хорошо переносится и его стоит попробовать, но с учетом возможных лекарственных взаимодействий. Для плоских бородавок, бородавчатых папул, которые обычно встречаются на лице, доктор Манчини рекомендует не по прямым показаниям 5% 5-фторурациловым крем (Efudex), который обычно показан для актинического кератоза у взрослых. Крем наносят по 3 ночи в неделю. Следует использовать фотозащиту. Возможно раздражение, но в целом он переносится очень хорошо. Другими вариантами лечения обычных бородавок являются наборы для домашней криотерапии, содержащие смесь диэтилового эфира и пропана. Они могут быть эффективны при небольших бородавках, но не при более крупных. Варианты лечения, лучше всего предназначенные для дерматологов, включают криотерапию жидким азотом. Но метод не приемлем у беспокойных детей. Также была упомянута местная иммунотерапия дибутилэфирной кислотой, которая может быть очень эффективной. Другие варианты лечения включают внутриочаговую иммунотерапию, местный цидофовир и даже импульсный лазер на красителе (PDL). Доктор Манчини сообщил, что он является консультантом и членом научного консультативного совета Verrica Pharmaceuticals.

Пациенты могут бояться пользоваться солнцезащитным кремом, учитывая сообщения о возможном разнообразии побочных эффектов. Дерматологи должны быть осведомлены о спорах и быть готовы ответить на вопросы пациентов с информацией, которая усилит важность использования солнцезащитного крема. Существуют очень убедительные доказательства, что воздействие ультрафиолетового излучения вызывает рак и старение кожи, а использование солнцезащитных кремов может предотвратить эти вредные воздействия. Одним из вопросов, связанных с использованием солнцезащитного крема, является то, что он может мешать естественному синтезу витамина D. Однако из-за этого не стоит отказываться от фотозащитного крема, т.к. адекватные системные уровни витамина D могут быть достигнуты с помощью пищевых продуктов и пищевых добавок. Еще одной распространенной проблемой среди потребителей является воздействие такого компонента фотозащитных продуктов, как оксибензон, признанного наиболее распространенным фотоаллергеном среди УФ-фильтров, способного поражать эндокринную систему человека и разрушать океанические кораллы. К счастью его фотоаллергенный риск имеет отношение к небольшому количеству людей и не является основанием для ограничения его широкого использования. А патогенное воздействие оксибензола на эндокринную систему животных было достигнуто только в концентрациях, намного превышавших используемые в фотозащитных кремах. Однако у оксибензона имеется ряд положительных качеств, объясняющих его высокую популярность среди солнцезащитных компонентов. Он недорог, прост в производстве и обеспечивает очень эффективную защиту широкого спектра от UVA и UVB-излучения. Чтобы человек достиг вредной концентрации оксибензона необходимо применять солнцезащитный крем с плотностью, рекомендованной FDA, от 2 мг / см2 и обрабатывать 100% поверхности тела ежедневно в течение 35 лет. На сегодняшний день клинически значимых негативных эффектов оксибензона у людей не зарегистрировано. Обеспокоенность тем, что оксибензон представляет собой токсин для окружающей среды, вызывающий обесцвечивание кораллов, побудила некоторые штаты и муниципалитеты запретить продажу солнцезащитных кремов, содержащих оксибензон. Однако данные, свидетельствующие о связи оксибензона с обесцвечиванием кораллов, получены из искусственной модели, выполненной в условиях, которые не повторяют реальных морских рифовых экосистем. Кроме того, в опытах на животных неблагоприятное воздействие имело место при концентрации оксибензона, которая превышает его уровень в океане, даже в водах у берегов с высокой плотностью купающихся. Есть множество факторов окружающей среды, которые способствуют обесцвечиванию кораллов без присутствия человека. Пациентам, особо обеспокоенным гипотетическими проблемами окружающей среды, вместо кремов с оксибензоном можно порекомендовать солнцезащитные кремы на минеральной основе. Дерматологи могут столкнуться с растущим числом вопросов о риске лобной фиброзирующей алопеции (ЛФА) при использовании солнцезащитного крема для лица. Эта проблема обсуждается из-за недавних исследований, в которых сообщалось об обнаружении титана на стержне волос у пациентов с ЛФА. Однако для такой связи нет достаточных доказательств. Опасения по поводу опасности для организма наночастиц в минеральных солнцезащитных кремах оказались напрасными, т.к. накопились доказательства того, что частицы не проникают и не вредят коже. Эти материалы могут быть вредными при вдыхании или проглатывании, что возможно, но маловероятно, только при использовании солнцезащитных аэрозолей на минеральной основе. Однако это исключается при использовании кремов или лосьонов. Широкий диапазон значений SPF - еще один источник путаницы для потребителей, которые задаются вопросом, что им следует выбрать. В то время как официальная рекомендация Американской академии дерматологии рекомендует выбирать продукт с SPF не менее 30, пациенты могут задаться вопросом, а не лучше ли использовать SPF 50. На самом деле выбор солнцезащитного крема с SPF выше 30 оправдан только при должном его применении. В противном случае обозначенное значение SPF 50 достигнуто не будет.

Ритуксимаб в настоящее время является единственной одобренной FDA терапией первой линии для обыкновенной и листовидной пузырчатки. Целью ретроспективного обзора был анализ эффективности ритуксимаба с поддерживающими инфузиями и без них. Ретроспективные данные были получены от 53 пациентов с вульгарной и листовидной пузырчаткой, получивших два начальных вливания по 1000 мг с интервалом 2 недели (в 1-й и 15–й дни). После этого 25 пациентов также получали поддерживающие инфузии ритуксимаба по 500 мг на 6 и 12 месяце лечения, тогда как остальные получали поддерживающие инфузии только при возобновлении клинических признаков пузырчатки. Частота рецидивов пузырчатки была значительно ниже в группе, получавшей систематические поддерживающие инфузии (40% против 71%), что оставалось верным после коррекции на подтип пузырчатки, на ритуксимаб наивный или не наивный, длительность заболевания и среднюю кумулятивную дозу преднизолона. Из общего числа 12 (23%) достигли частичной ремиссии и 41 (77%) достигли полной ремиссии через 3 года. Только 7% сообщили о серьезных побочных эффектах, хотя ни один из них не представлял опасности для жизни. Это исследование продемонстрировало, что систематическое использование поддерживающих инфузий ритуксимаба на 6 и 12 месяце снижало частоту рецидивов у пациентов с пузырчаткой. В конечном итоге все пациенты достигли частичной или полной ремиссии через 3 года, что свидетельствует об эффективности ритуксимаба при лечении этого заболевания. Похоже, что рецидива пузырчатки можно избежать путем введения ритуксимаба через 6 и 12 месяцев после начальных инфузий.

Новые и появляющиеся нанотехнологические подходы, используемые в лечении рака кожи, вызывают интерес, поскольку они обеспечивают эффективную доставку к месту опухоли ряда терапевтических агентов (химиотерапевтических средств, иммунных, включая ингибиторы PD-1, вакцинных молекул и нуклеиновых кислот), что позволяет добиваться более сильного противоопухолевого эффекта и улучшения клинических результатов при низких дозах и без серьезных побочных эффектов. Наносистемы позволяют преодолевать биологические барьеры. Большинство нанотехнологических подходов и систем все еще находятся на стадии исследований и разработок. В настоящее время проводится оценка безопасности, переносимости и предварительной эффективности мази паклитаксел в форме наночастиц в 3-х концентрациях (0,15%, 1,0% и 2,0%) для лечения метастазов кожи немеланомного рака кожи. При иммунотерапии рака наночастицы могут быть направлены на разные клетки и ткани, связанные с иммунным ответом, включая антигенпрезентирующие клетки, лимфоциты и лимфоидные ткани, тем самым преодолевая ограничения прямого нацеливания на раковые клетки. Одним из важных преимуществ использования наночастиц для доставки антигена является их способность нести несколько адъювантов или неоантигенов, что идеально подходит для лечения различных видов резистентного рака. Улучшению местной и трансдермальной доставки лекарств в наночастицах при лечении меланомного и немеланомного рака кожи способствует подключение к терапии таких физических методов, как лазерное облучение (т.е. фототерапия, термотерапия и акустическая терапия), ионофорез, ультразвук и микроиглы. Наночастицы, также могут использоваться вместе с дорогостоящей терапией, включая иммуно- и генную терапию, что улучшает клинические результаты. «Универсальность этих наноносителей растет в геометрической прогрессии, т.к., не смотря на их высокую стоимость, они приносят немало преимуществ, открывающих большие перспективы для диагностики и лечения в дополнение к разрешению использования тераностики (создание препаратов, способных одновременно обнаруживать и уничтожать раковые клетки) у онкологических больных», - говорят авторы исследования.

Согласно исследованию, опубликованному 20 мая в журнале Dermatologic Therapy, дерматоскопия не только эффективно диагностирует меланодермию, но и позволяет оценить эффективность терапии неодимовым лазером с низкой плотностью излучения 1064 нм с модуляцией добротности, используемой для ее лечения. Тот факт, что дерматоскопия может выполнять обе функции, обеспечивает ее клиническое преимущество по сравнению с использованием модифицированного индекса площади и тяжести меланодермии (MMASI) и колориметрии. Исследования показали, что дерматоскопия может определять глубину меланодермии, дифференцировать мелазму от других причин пигментации лица, отслеживать результаты лечения и выявлять осложнения от него. Корейские авторы признают неодимовый лазер золотым стандартом лечения меланодермии в странах Азии. Их исследование 40 пациентов с меланодермией показало, что лазерное лечение в целом было безопасным и эффективным, но у 2 пациентов после окончания лечения наблюдалась крапчатая гипопигментация и гиперпигментация. Египетские исследователи проанализировали роль дерматоскопии в оценке меланодермии и мониторинге результатов лечения неодимовым лазером. Лечение 31 пациента с лицевой меланодермией, в основном женщин 25 - 54 лет с давностью дерматоза от 12 месяцев до 210 месяцев, проводилось неодимовым лазером с модуляцией добротности 1064 нм с флюенсом 2 Дж / см2, размером пятна 8 мм и частотой 3 Гц, в 3-4 прохода до развития эритемы, но не до петехий. Каждый пациент получил 5 лазерных сеансов на пораженных участках с двухнедельными интервалами. Исследователи оценивали пациентов в начале исследования и через 2 недели после последнего сеанса лазеротерапии, т. е. на 10-й неделе. После лазеротерапии заметно улучшились показатели МMASI, колориметрические показатели меланина и эритемы, показатели удовлетворенности пациентов и дермоскопические показатели пигментных и сосудистых элементов. «Этот значительный результат был подтвержден нашей простой практической дермоскопической оценкой пигментных и сосудистых элементов. Дермоскопические глобулярные и перифолликулярные пигментные признаки показали значительное улучшение, что может помочь в определении прогноза меланодермии», - пишут авторы. Авторы говорят, что, по их мнению, они не видели значительных побочных эффектов от лечения, т.к. использовали 3-4 прохода вместо 5-10, используемых многими другими исследователями. Но они признают, что их исследование ограничено небольшим размером выборки, небольшим количеством лазерных сеансов и отсутствием контроля.

Несмотря на то, что у нескольких взрослых и детей во время пандемии COVID-19 развилось поражение пальцев стоп по типу ознобления, в двух новых европейских сериях случаев не удалось установить причинно-следственной связи между этими состояниями. Ознобление, также известное как поражения, напоминающие ознобление, псевдо-ознобление и острая акроишемия, представляют собой акральные поражения чаще на пальцах ног, описываемые как эритематозные или пурпурные пятна, папулы и / или везикулы. Их временная связь с пандемией COVID-19 привела к тому, что отдельные авторы назвали эти кожные проявления «пальцами COVID». В первой серии случаев д-р Энн Херман и ее коллеги из Университета в Брюсселе описывают 31 пациента в целом с хорошим здоровьем, у которых были пурпурно-красные поражения на пальцах ног, напоминающие ознобление и появившиеся за 1-30 дней до обращения за врачебной помощью. У 9 из этих пациентов в анамнезе были отморожения, а у 4 - синдром Рейно. Их средний возраст составлял 22 года, и 11 пациентов были подростками. Гистопатологический анализ образцов биопсии кожи у 22 пациентов подтвердил диагноз ознобления. Хотя 20 пациентов сообщили об умеренных симптомах, возможно, связанных с COVID-19, в анализе ПЦР, образцах биопсии из кожных поражений и при тестировании на IgM и IgG-антитела РНК вируса SARS-CoV-2 в мазках из носоглотки у этих пациентов выявлено не было. Все пациенты сообщили, что они с начала введения противовирусных ограничительных мер в Бельгии работали или учились дома в удаленном режиме, и большинство (20/31, 64%) сообщили о снижении физической активности и значительно большем количестве времени, проведенном в сидячем положении. Более того, большинство пациентов заявили, что большую часть дня они оставались босыми или в носках. «Мы предполагаем, что эти повреждения кожи могут быть вызваны изменениями образа жизни, вызванными мерами сдерживания и локализации. В связи с этим дерматологические поражения, даже если они все чаще наблюдаются во время текущей пандемии, должны быть тщательно интерпретированы», - заключают авторы. Во второй серии случаев доктор Игнасио Торрес-Наварро из Испании и коллеги сообщают о клинических и этиологических особенностях 20 детей и подростков с впервые возникшими акрально-воспалительными поражениями без явного диагноза. У 9 из этих пациентов (45%) в анамнезе упоминаются синдром Рейно или ознобление, а у 8 - системная красная волчанка, но ни у одного из них не было клинических симптомов, предположительно связанных с COVID-19. Как и в других сериях случаев, результаты серологического и вирусного тестирования на SARS-CoV-2 и другие вирусы были отрицательными. «Связь между акральным заболеванием кожи и COVID-19 еще не доказана. Одно недавнее исследование гистологически обнаружило вирусные частицы при этом дерматозе (одно с помощью электронной микроскопии и 7 других - с иммуноокрашиванием. Но эти пациенты не были проверены на вирус. Поскольку пандемия была настолько широко распространена, возможно, эти два явления произошли одновременно», - сказал д-р Торрес-Наварро. «До сих пор неясно, отвечает ли вирусный цитопатический процесс или другой механизм за «пальцы COVID », - пишет редактор отдела дерматологии научного журнала JAMA доктор Клаудия Эрнандес из Университета в Чикаго. «Противоречивые данные указывают на то, что тестирование должно проводиться в больших количествах, а также на разных стадиях заболевания, чтобы определить, является ли низкая вирусная нагрузка, не обнаруживаемая с помощью современных методов, или неспособность обеспечить адекватный иммунный ответ, причиной отрицательного результата теста на SARS-CoV-2», - заключает она.