Врачи из американского Национального сообщества по розацеа объявили апрель месяцем борьбы с розацеа и призвали пациентов «быть терпеливыми и последовательными» в вопросах лечения розацеа.
Согласно данным, опубликованным на официальном сайте Национального сообщества, несмотря на то, что дерматологи рекомендуют больным розацеа придерживаться новой схемы терапии в течение не менее 12 недель без перерыва, более 75% пациентов соблюдают назначения врача не больше месяца – и, не увидев результата, прекращают лечение. Больше половины больных сообщили о том, что ожидают от препарата улучшения в течение двух недель.
«Терпение – ключ к успеху в лечении розацеа», – убеждена д-р E.Williams, дерматолог из Mount Sinai Medical Center. – «В большинстве случаев для видимого улучшения состояния кожи нужно придерживаться рекомендованной схемы лечения 3-4 недели. Гораздо проще предотвратить обострение, чем «убрать» уже появившуюся сыпь, поэтому важно продолжать лечение даже если видимые симптомы отсутствуют».
По мнению д-р E.Williams, дерматологам также следует терпеливо объяснять пациентам, что для исцеления важно регулярно наносить/принимать рекомендованные препараты и не экспериментировать с «незнакомыми» косметическими средствами.

Новые данные свидетельствуют о том, что загрязнение воздуха выхлопными газами, дымом от сигарет и лесных пожаров нарушает выработку кожного сала у людей, проживающих в регионах с плохим качеством воздуха, что может приводить к развитию атопического дерматита (АтД).
С 1970х гг. заболеваемость АтД возросла в три раза, в странах Северной Америки 20% детей и 10% взрослых страдают АтД.
«Думаю, авторы этого исследования попали в точку», – прокомментировала публикацию за авторством д-ра J.Zeldin и коллег детский аллерголог д-р J.Hui из Денвера. – «Рост заболеваемости атопическим дерматитом связан с загрязнением воздуха, которое тоже становится все значительнее. Наконец-то мы стали больше понимать, почему развивается атопический дерматит».
В эксперименте д-ра J.Zeldin и соавт. исследовалось влияние диизоцианатов, точнее – их компонента, изоцианатов, – на способность кожи лабораторных мышей вырабатывать кожное сало. Изоцианаты нарушали выделение кожного сала; помимо прочего, диизоцианаты вызывали зуд, покраснение кожи, сыпь и мокнутие.
Полученные результаты ученые объяснили необходимостью бактерий-комменсалов здоровой кожи адаптироваться к изменившимся условиям среды после внедрения в нее диизоцианатов.
«Бактериям нужно адаптироваться, чтобы выжить. Чтобы адаптироваться, они перестают вырабатывать липиды и масла, необходимые для функционирования кожного барьера, и направляют свои «метаболические усилия» на другие процессы», – так представили результаты исследования широкой публике журналисты в одном из американских новостных изданий. – «Вероятно, в дальнейшем станет возможно излечить атопический дерматит, заменив «адаптировавшихся» бактерий на «здоровых», [с «правильным» метаболизмом]».
Помимо влияния на метаболизм микробиоты кожи, диизоцианаты, по-видимому, способны также провоцировать каскад реакций, передающий мозгу сигнал, который запускает воспаление и зуд.
«На такое количество факторов мы не можем повлиять!» – посетовал д-р I.Myles, один из авторов опубликованного исследования. – «Не можем же мы «закрыть» магистральные дороги».

С тех пор как средства, содержащие гидрохинон, считавшиеся «золотым стандартом» в уменьшении выраженности гиперпигментации кожи лица, стало невозможно приобрести без рецепта в аптеках США, западные исследователи ищут гидрохинону «безрецептурную замену».
На ежегодном съезде Американской академии дерматологии д-р Z.D.Draelos и I.Diaz представили постерный доклад, отражающий результаты оригинального исследования эффективности препарата на основе транексамовой кислоты, ниацинамида, гексилрезорцинола и экстракта лакричного корня в терапии нарушений пигментации кожи лица.
«Нарушения пигментации на лице – нередкая и непростая проблема, как для дерматологов, так и для производителей косметических средств», – сообщили докладчицы. – «Разработка формулы наружного средства, не содержащего гидрохинон и «выравнивающего» уровень меланина – сложная задача».
В исследовании д-ра Z.D.Draelos и I.Diaz приняли участие 50 женщин в возрасте старше 18 лет, с симптомами нарушения пигментации кожи лица, выраженность которых варьировалась от легких до среднетяжелых. Завершили участие в испытании 48 женщин.
В ходе эксперимента женщинам предлагалось дважды в день на протяжении 16 недель наносить на лицо сыворотку, содержащую транексамовую кислоту, ниацинамид, гексилрезорцинол и экстракт лакричного корня.
Значительное улучшение (выравнивание) пигментации исследуемых участков кожи лица наблюдалось на 4, 8, 12 и 16 неделе (P < 0,001).
Как указывают исследователи, к 4 неделе у участниц уменьшались интенсивность гиперпигментации, размер пигментного пятна, «желтизна» и тусклость кожи.
Даже при «усилении» формулы сыворотки с помощью молочной кислоты, глюконолактона для наилучшего проникновения в кожу действующих веществ, профиль безопасности и переносимость средства пациентками оставались высокими.
По заявлениям авторов работы, раздражение, которое могут вызывать компоненты сыворотки, помогает смягчать бисаболол, вещество, получаемое из ромашки. Впрочем, женщины, отобранные для участия в исследовании, не отмечали побочных эффектов, связанных с раздражением кожи лица.

У пациентов с атопическими заболеваниями значительно повышен риск развития остеортроза (ОА) – к таким выводам пришли ученые из Стэнфордского университета в ходе анализа базы данных Optum на предмет обращений пациентов для компенсации расходов на медицинское обслуживание в связи с наступлением страхового случая в период с 2003 по 2019 год.
Предшествующие исследования патогенетической связи между атопическим дерматитом, бронхиальной астмой и ОА предполагают, что в развитии артропатии у пациентов с анамнезом атопии играют роль нарушения иммунной регуляции – несмотря на неэффективность традиционно применяемых в терапии аутоиммунных заболеваний препаратов, таких как метотрексат, в лечении ОА.
По замечанию главного автора новой работы, д-ра M.C.Baker, и соавт., в синовиальной оболочке больных ОА в ранее проводимых исследованиях обнаруживали повышение активности тучных клеток, которые играют важную роль в патогенезе атопических болезней.
Ряд более ранних публикаций также содержит сведения об особых вариантах цитокиновых рецепторов, характерных для больных с артропатией.
«Возможно, в развитии остеоартроза у атопиков играет роль аллергия сама по себе», – предположил д-р M.C.Baker. – «В таком случае, препараты, воздействующие на тучные клетки и цитокины при аллергии, могут оказаться эффективными в терапии остеоартроза даже у пациентов, не страдающих атопическим дерматитом или астмой».
В исследовании д-ра M.C.Baker и коллег не приведены названия таких препаратов, однако в обзоре, опубликованном в 2021 году, в качестве лекарств, подавляющих активацию тучных клеток, перечислены омализумаб, иматиниб и дазатиниб.
В собственное исследование стэнфордские ученые под руководством д-ра M.C.Baker отобрали 109,899 участников, в течение не менее 7 лет пользующихся услугами страховых программ Optum и не имеющих ранее установленного диагноза ОА. Участников разделили на две группы («атопики» и «не-атопики») и затем наблюдали до момента установки диагноза ОА, для группы «атопиков» диагноз ОА должен был быть подтвержден спустя не менее 2 лет с момента регистрации наличия атопического заболевания по данным Optum.
В группе пациентов с атопическими заболеваниями ОА развился в 26,9 случая на 1000 человек-лет, в группе контроля – 19,1 случая на 1000 человек-лет; таким образом риск развития ОА у больных атопическим дерматитом и/или астмой по результатам исследования оказался на 58% выше (95% CI 55-62) чем в общей популяции.
При этом у больных с неаллергическими заболеваниями дыхательной системы д-р M.C.Baker и соавт. не выявили повышенной предрасположенности к дальнейшему развитию ОА – показатель отношения шансов составил 1,83 (95% CI 1,73-1,95) для развития ОА в группах бронхиальной астмы и ХОБЛ.
В качестве главного ограничения дизайна исследования ученые из Стэнфорда отметили необходимость опираться на медицинские данные страховой: в качестве факта установки диагноза приходилось принимать момент выставления в медицинской документации кода по МКБ, каковой не всегда отражает действительную картину или природу заболевания.

Обзорное исследование, опубликованное в марте текущего года американскими учеными, свидетельствует об эффективности наружного препарата мелатонина в лечении андрогенетической алопеции (АГА).
«Мелатонин – плейотропный гормон, который влияет на многие физиологические процессы, включая происходящие в волосяном фолликуле», – прокомментировал результаты работы A.Babadjouni из Калифорнийского университета, главный автор исследования. – «Мы искали научное подтверждение своему предположению о том, что мелатонин может быть полезен для пациентов, страдающих от андрогенного выпадения волос».
Ученые под руководством A.Babadjouni отобрали из баз данных PubMed, Google Scholar и Cochrane 11 исследований 2022 года, посвященных связи между мелатонином и алопецией. Соответствие выбранных работ критериям включения в обзор оценивали два независимых эксперта – пристальное внимание уделялось демографическим данным, способу применения препаратов мелатонина, дизайну исследования и влиянию, которое мелатонин оказывал на симптомы АГА.
В общей сложности в обзоре были использованы данные 2267 пациентов, из которых 1140 были мужчинами.
Восемь из одиннадцати отобранных в обзор исследований свидетельствовали об улучшении симптомов алопеции на фоне терапии местными препаратами мелатонина.
В восьми исследованиях приводились данные об улучшении показателей роста волос на фоне лечения мелатонином, в четырех – об увеличении густоты волос. В двух работах у пациентов с алопецией, получающих мелатонин, значимо увеличилась толщина волоса в сравнении с пациентами группы контроля.
Оптимальная дозировка мелатонина для наружного применения при АГА, по сообщениям авторов обзорной работы, варьируется от 0,0033% до 0,1%, наносить препарат следует раз в сутки на протяжении 90-180 дней.
По мнению A.Babadjouni и соавт., улучшение способов доставки действующего вещества (мелатонина) к волосяным фолликулам, например, с помощью наноструктурных липидных систем, позволит достичь еще более выраженного клинического эффекта от терапии АГА мелатонином.
В некоторых исследованиях препарат мелатонина 1,5 мг применяли перорально дважды в сутки курсом 180 дней, однако A.Babadjouni и соавт. уточнили, что «доказательств эффективности подобной схемы приема мелатонина в литературе недостаточно».
Авторы обзора сообщили о необходимости детальнее исследовать механизм воздействия мелатонина на волосяные фолликулы в грядущих исследованиях.

На ежегодном съезде ведущих специалистов Американской академии дерматологии д-р E.A. Kiracofe, основательница дерматологической клиники в Чикаго, напомнила коллегам об особенностях ведения беременных пациенток с экземой и псориазом.
«Нужно очень внимательно подбирать терапевтические схемы для таких больных», – сообщила д-р E.A. Kiracofe. – «Традиционно применяемые иммуносупрессивные препараты зачастую противопоказаны при беременности».
Помимо иммунодепрессантов, многие таргетные препараты, безопасные для большинства пациентов, также противопоказаны беременным с псориазом.
Наиболее безопасными для пациенток, планирующих семью, остаются увлажняющие средства для защиты кожи, слабые и средней силы кортикостероиды – для купирования симптомов и фототерапия, при условии, что она проводится квалифицированным врачом-дерматологом.
«К сожалению, нередко женщины уверены в том, что во время беременности им непременно следует прекратить всяческое лечение кожного заболевания; я всегда рада сообщить таким пациенткам, что для них существуют варианты эффективной и безопасной терапии», – поделилась д-р E.A. Kiracofe. – «Беременным женщинам и без того сложно, незачем заставлять их страдать еще и от кожных симптомов».
В заключение своего выступления д-р E.A. Kiracofe подчеркнула важность регулярного наблюдения пациенток с псориазом и экземой их лечащим врачом на протяжении всей беременности.

Несмотря на то, что синдром поликистозных яичников (СПКЯ) часто выявляется у женщин с установленным диагнозом гнойного гидраденита, по-видимому, СПКЯ не ассоциирован с тяжестью течения гидраденита – такие данные представил на ежегодном съезде Американской академии дерматологов профессор одного из нью-йоркских университетов д-р S.R.Cohen.
В ретроспективном исследовании д-ра S.R.Cohen приняли участие 112 женщин, наблюдавшихся в период с 2017 по 2022 год в нью-йоркском Montefiore Medical Center; из этого числа у 55 женщин были диагностированы и СПКЯ, и гидраденит, и у 57 – только гидраденит.
По статистике, у больных гидраденитом женщин СПКЯ диагностируется в два раза чаще, чем у здоровых (2,14; 95% CI, 2,04-2,24), однако в исследовании, проведенном нью-йоркскими дерматологами, значимых различий тяжести течения гидраденита у женщин с СПКЯ и без выявлено не было.
По шкале Hidradenitis Suppurativa Physician Global Assessment (глобальная оценка врачом [симптомов] гнойного гидраденита) пациентки с гидраденитом и СПКЯ в исследовании набрали максимальный балл 2,396; пациентки из группы «только гидраденита» – 2,455.
Статистически значимых различий в показателях уровня тестостерона, гликированного гемоглобина, интенсивности боли по числовой шкале между пациентками двух исследуемых групп также не было выявлено.
Ретроспективный анализ препаратов и терапевтических схем, назначаемых пациенткам по поводу гидраденита и гидраденита при СПКЯ, обнаружил отсутствие различий и в предпочитаемых врачами тактиках ведения таких больных: наиболее часто женщинам назначали топические и системные антибиотики, спиронолактон и инъекции триамцинолона.
«Полученные нами результаты свидетельствуют о том, что СПКЯ не определяет худший прогноз, более тяжелое течение гидраденита», – подвел итог д-р S.R.Cohen. – «Конечно, пренебрегать антиандрогенными препаратами с доказанной эффективностью в отношении симптомов гидраденита не стоит, но все же ключевая роль в лечении этого заболевания должна отводиться антибиотикам и противовоспалительным средствам».

В Сиэттле на конференции, посвященной ретровирусам и оппортунистическим инфекциям, A.Trickey из Бристольского университета в Великобритании представил результаты собственного исследования, посвященного статистике смертности ВИЧ-инфицированных больных за период 1999-2019.
«Причины смертей среди ВИЧ-инфицированных пациентов меняются, поскольку [благодаря раннему назначению АРВТ] увеличилась средняя продолжительность жизни», – пояснил A.Trickey. – «Коморбидные заболевания у ВИЧ-инфицированных наблюдаются чаще, чем в общей популяции».
Статистические данные свидетельствуют о том, что благодаря широкому применению, назначению антиретровирусных препаратов на ранних сроках после выявления ВИЧ-инфекции, ожидаемая продолжительность жизни ВИЧ-инфицированных лиц на данный момент значительно не отличается от таковой у неинфицированных.
Смертность от СПИД и сопутствующих заболеваний, связанных с ВИЧ, значительно снизилась с 1996 года.
В ретроспективное продольное когортное исследование A.Trickey и соавт. были включены данные 189916 пациентов из Европы и Северной Америки в возрасте старше 16 лет, начавших АРВТ в периоде с 1996 по 2019 гг.
За обозначенный период умерли 16897 участников исследования, причем возраст на момент смерти «значительно увеличился», со слов A.Trickey, с 42,2 лет в 1996-1999 до 56,2 в 2016-2019.
Показатель смертности от всех причин на 1000 человек-лет в 1996-1999 составил 16,9; в 2016-2019 – 7,9. Причину смерти исследователям удалось установить только в 80% случаев, из которых только четверть случаев смертей были связаны с ВИЧ-инфекцией.
Смертность от заболеваний, не ассоциированных с ВИЧ и гепатоцеллюлярным раком выросла с 6% до 19% за исследуемый период, также увеличился показатель смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.
A.Trickey отметил, что его и коллег «удивил» тот факт, что количество смертей ВИЧ-инфицированных больных, вызванных злоупотреблением наркотическими веществами, уменьшилось в Европе, но выросло среди населения стран Северной Америки.
«В настоящее время смертность ВИЧ-инфицированных пациентов по большей части не связана с ВИЧ и оппортунистическими инфекциями», – заключил A.Trickey. – «Значит, наша цель теперь – научиться своевременно предотвращать, выявлять и лечить коморбидные заболевания у таких больных».

Данные недавно опубликованного ретроспективного когортного исследования свидетельствуют о том, что среди населения Европы снизилась распространенность контактных аллергических реакций на косметические средства, содержащие изотиазолиноны; на территории Северной Америки, напротив, заболеваемость контактными дерматитами в ответ на изотиазолинон-содержащие косметические средства растет.
Противоположные тренды заболеваемости авторы работы связывают с различиями в законодательном регулировании использования консервантов в косметике на территории Европы и Северной Америки.
Изотиазолиноны используются в качестве консервантов как в средствах, использование которых подразумевает последующее смывание водой (шампунь, средство для мытья посуды, гель для душа, жидкое мыло), так и в продуктах, не требующих смывания (крем для лица, влажные салфетки), а также в красках на водной основе.
Сенсибилизация к изотиазолинонам была описана еще в конце прошлого века, а в 2013 году изотиазолиноны были выбраны Американским обществом контактного дерматита в качестве «аллергена года».
Для оценки тенденций распространенности контактных реакций на изотиазолиноны д-р M.J.Reeder и соавторы провели ретроспективный анализ данных патч-тестов на сенсибилизацию к изотиазолинонам, выполненных с 2009 по 2018 гг. на территории Северной Америки и Европы. Результаты тестов исследователи получили из различных клиник в исследуемых регионах при содействии сообществ врачей и ученых, занимающихся проблемами аллергических контактных дерматитов: North American Contact Dermatitis Group, European Surveillance System on Contact Allergies, Information Network of Departments of Dermatology.
В общей сложности ученые проанализировали данные более 300 тыс. пациентов, большинство из которых проживали в Европе.
Пик заболеваемости контактными дерматитами в ответ на изотиазолиноны в Европе пришелся на 2013-2014 год, после чего наблюдалось снижение этого показателя, что исследователи связывают с ограничениями, наложенными на территории Европы в 2013 году на использование изотиазолинонов в качестве консервантов в продуктах, не требующих смывания. Вступили в силу новые законодательные требования в 2015 году.
В Северной Америке, начиная с 2009 года и на протяжении всего исследуемого периода, отмечался стойкий рост распространенности аллергических реакций на изотиазолиноны, в общей сложности с 2009 по 2018 гг. заболеваемость выросла на 8,3%.
Запрет на использование изотиазолинонов в «несмываемых» средствах был наложен в 2015 году на территории Канады, но не США, где применение консервантов этой группы не ограничивается никакими законодательными требованиями.
По мнению д-ра S.R.Feldman, профессора дерматологии из Северной Каролины, «у большинства людей нет аллергии на изотиазолиноны, и проведение диагностических патч-тестов для выявления сенсибилизации к консервантам целесообразно, вероятно, только у пациентов с симптомами контактного дерматита; однако законодательное регулирование использования аллергенных консервантов должно основываться на соотношении пользы и риска, которому в опубликованной M.J.Reeder и соавт. работе не уделено должного внимания».

В середине марта был опубликован консенсус американских экспертов-дерматологов по ранней диагностике, профилактике, скрининговым исследованиям для снижения заболеваемости меланомой.
К обсуждению были предложены различные гипотетические сценарии оптимальных стратегий диагностики меланомы, выбранные 42 дерматологами-членами особого комитета. В принятии положений консенсуса участвовал 51 дерматолог. После дискуссии 45 участников (из 51) также заполнили опросник, изложили «окончательные версии» собственных воззрений на оптимальные схемы скрининга меланомы.
Большинство участников дискуссии (70%) согласились с мнением, что скрининг меланомы следует проводить в первую очередь среди групп высокого риска развития рака кожи, а не в общей популяции. По мнению экспертов, консультация и осмотр специалистом-дерматологом пигментных образований нужны пациентам с повышенным риском заболевания меланомой (показатель относительного риска (OR) 5 или более) – к этой категории отнесли больных с признаками значительного фотоповреждения кожи, иммунокомпрометированных, а также лиц с отягощенным по меланоме анамнезом, в т.ч. семейным.
Раннюю диагностику меланомы у пациентов с меньшим риском (OR<2) эксперты готовы «доверить» врачам общей практики или даже самим пациентам – в ходе дискуссии дерматологи подчеркнули важность самодиагностики.
Биопсию пигментных новообразований эксперты сочли нецелесообразной при отсутствии новых, изменяющихся или «необычных» невусов – рекомендовали биопсию только пациентам с «подозрительными» новообразованиями по результатам осмотра или отражающей конфокальной микроскопии.
Более 85% экспертов, принимавших участие в определении консенсуса по скринингу меланомы, сообщили о том, что не используют в своей практике кожные пластыри для неинвазивной диагностики опухолей.
Не удалось американским дерматологам прийти к единому мнению по поводу необходимости генетической диагностики меланомы – в частности, определения профиля экспрессии генов. По мнению экспертов, для широкого внедрения молекулярно-генетических тестов в дерматологическую практику необходимы дополнительные клинические исследования и, возможно, разработка более совершенных методов.
«К диагностическим методам наподобие определения профиля экспрессии генов нужно подходить критически, предварительные выводы подкреплять результатами других исследований», – заметили д-р A.C.Geller из Бостона и д-р M.A.Weinstock из Провиденса. – «иначе пациенту можно ошибочно сообщить, что у него обнаружили рак, или, напротив, напрасно обнадежить».
Также ведущие дерматологи США отметили необходимость в пересмотре показаний к проведению биопсии сторожевых лимфоузлов, более тщательному анализу прогностической ценности этой дорогостоящей инвазивной процедуры.