В культурологии существует понятие «эффект пиццы». Суть которого заключается в том, что какое-то явление получает широкое распространение за пределами страны-происхождения, фактически, переживая второе рождение, и становится поводом для гордости у себя на родине. И как не сложно догадаться впервые такое явление было изучено на примере пиццы, получившей известность в США и лишь за тем ставшей символом Италии. В дерматологии есть схожий пример - симптом Ауспица, с которым студенты повсеместно встречаются во время изучения дерматовенерологии. 

Генрих Ауспиц родился в Никольсбурге (Моравия) в районе на границе Австрии и Венгрии. Фамилия «Ауспиц» произошла от название местности, принадлежала старой коренной семьи моравских евреев, и эту фамилию носили служащие и торговцы Австро-Венгерской империи, включая членов парламента. В 1853 году Генрих Ауспиц окончил гимназию и поступил в медицинскую школу Венского университета. Его учителями были терапевты Йозеф Шкода и Иоганн фон Оппольцер, патолог Карл Рокитанский, хирург Франц Шух и дерматолог Фердинанд фон Гебра. В 1858 получил звание доктора медицины в Венском университете.

Одни врачи вписывают свои имена в анналы истории благодаря описанию симптомов и болезней, другие - благодаря созданию новых методов диагностики или открытию возбудителей инфекционных болезней, при этом не всегда первое упоминание гарантирует заслуженный эпоним; третьи - благодаря восхитительным личностным качествам, которые с течением времени обрастают новыми подробностями, превращая быль в легенду. А есть в истории медицины врачи, известные благодаря своему организационному таланту, одному из них и посвящена данная заметка.

Эдмунд Лессер вместе с Альбертом Нейссером и Паулем Унной составляет «большую тройку» немецких дерматологов*. Он родился в Найссе в семье успешного адвоката при государственном суде. Студенческая жизнь ненадолго привела его в Берлин, затем в Бонн и наконец в Страсбург, где была защищена диссертация по анатомии гипоспадии. В студенческие времена Лессер, следуя естественнонаучной направленности немецкого медицинского образования того времени, написал совместную работу с впоследствие известным зоологом Рихардом Хертвигом.

Выделение дерматовенерологии в отдельную специальность произошло в Европе в XIX веке. На протяжении длительного времени в разных странах дерматовенерологи доказывали медицинскому миру необходимость выделения отдельной специальности, а между собой вели борьбу за единственно верный взгляд на этиологию, патогенез и классификацию болезней. Во Франции, Австрии и Великобритании ведущими дерматовенерологическими центрами были столичные больницы, а вот в немецких землях такой закономерности не прослеживалось. Ведущим центром по изучению и лечению кожных болезней был ныне польский Вроцлав. А что же не так было с дерматовенерологией в прославленной берлинской университетской клинике Шарите?

Берлин был первым городом Германии, где была основана отдельная клиника для больных сифилисом. И хотя длительное время отделение сифилитических болезней фактически находилось в структуре терапевтической клиники, в ведении которой также находились чесоточные болезни и душевные расстройства, это явление не сильно отличалось от подчиненного положения дерматовенерологии в больницах других стран. Начало было многообещающим - возглавивший клинику Карл Клуге в первую очередь исправил ситуацию с размещением пациентов. На смену почти невентилируемым, большим, перенаселенным палатам пришло новое здание со светлыми комнатами и новыми кроватями. Предпринимались и попытки систематического чтения лекций.

В истории дерматологии имеется свой собственный Оскар. Правда, это совсем не награда, а весьма видный уроженец немецких земель Оскар Лассар. Слава и успех сопровождали его практически всю жизнь. Уроженец Гамбурга начал свой медицинский путь, который довольно быстро был прерван Франко-Прусской войной, в университете Гейдельберга. Вернувшись из армии украшенным железным крестом, он продолжил изучать медицину в Гёттингене, Страсбурге, Берлине, и получил докторскую степень в Вюрцбруге в 1872г.

На этом обучение молодого врача не прекратилось - он отправился за самыми актуальными знаниям по биохимии к Феликсу Гоппе-Зейлеру, по физиологии - к Георгу Мейсснеру, работал ассистентом у Юлиуса Фридриха Конгейма в патологическом институте Бреслау. Затем он отправился к Фердинанду фон Гебре в Вену, чтобы подготовиться к своей будущей специальности, а затем в 1878г. отправился в Берлин, где некоторое время работал ассистентом в кожной клинике Шарите при Георге Левине. Но два принципиально разные по натуре врача не смогли долго работать вместе.  

Человек, даже поверхностно знакомый с европейской культурой, не говоря уже о лингвистах и полиглотах, разумно рассудит, что обладатель имени и фамилии Луи Адольфа Дюринга - определено европеец. С большой вероятностью француз или немец, с меньшей - бельгиец или швейцарец. Тем неожиданнее будет узнать, что Дюринг - американский врач, первый профессор дерматологии университета Пенсильвании. Впрочем, никакого большого противоречия в имени и гражданстве нет. Луи Адольф Дюринг родился в Филадельфии в 1845г.

Его отец, Генри (фактически Генрих) Дюринг эмигрировал из Хильгендорфа (Мекленбург) в Соединенные Штаты в 1818г., где стал процветающим торговцем и женился на Кэролайн (Каролина) Обертойффер, родом из Санкт-Галлена в Швейцарии. Раннее воспитание Дюринга проходило в частных школах Филадельфии. Мало что известно о его детстве и раннем подростковом возрасте. Одной из сохранившихся характеристик юного Луи Адольфа была следующая: «довольно спокойный и сдержанный, более склонный к чтению и учёбе, чем обычные мальчики, с музыкальным талантом; внешность его была благородная, его одежде обращала на себя внимание чистотой и вниманием к деталям; склонность к спортивным видам спорта была незначительна, если таковая вообще была, никогда не участвовал в потасовках молодых мальчиков».

Эрнест Анри Бенье родился в городе Онфлёр в департаменте Кальвадос в семье главного таможенного контролёра. Ранняя жизнь Бенье была богата не переезды: следуя карьерным назначениям отца, семья переехала в Марсель, затем в Орлеан и, наконец, в Париж. В столице Бенье приступил к изучению медицины, и первые учебные годы прошли под знаком увлечения хирургией, но затем он решил стать терапевтом. После получения докторской степени в 1857г. Бенье начал работать в больницах Парижа. С 1864 по 1872гг. Бенье много писал о внутренних болезнях, занимаясь такими вопросами, как плеврит, холера, холелитиаз, ревматизм и расстройства селезенки. В период с 1866 по 1881гг. сначала в качестве секретаря, а затем в качестве генерального секретаря медицинского общества парижских больниц  он написал примечательные доклады о распространённых инфекционных болезнях, сравнивая Париж с другими большими французскими городами. Его выводы послужили созданию противоэпидемических мероприятий и принесли ему членство в медицинской академии. Но самая примечательная часть его карьеры прошла в больнице св.Людовика, где он провёл 25 лет. 

Жан Батист Эмиль Видаль родился в Париже 18 июня 1825, учёбу он начал в лицее Кондорсе, одном из четырёх наиболее старых и лучших парижских лицеев. Затем со своими родителями он переехал в Тур, где начал медицинское образование, которое окончил уже в Париже. Видаль учился и писал диссертацию среди выдающихся врачей своего времени. Среди его учителей были Арман Труссо, Жан Крювелье, Габриель Андрал, Жан Батист Буйо, Альфред Вельпо, Поль Пьер Брока, которые сформировали и развили его клиническое мышление.

При этом Видаль не был прямым последователем того или иного известного врача, чтобы иметь возможность получить «в наследство» кафедру или клинику. В начале своей карьеры, чтобы занять место в парижском медицинском мире, он обратился к частной практике в обеспеченных слоях общества. Безупречный в своём внешнем виде и поведении, любящий общество парижских салонов, где отвечали ему отвечали взаимностью, он добился известности и успеха. О нём писали: «...один из самых привлекательных мужчин своего поколения. Чёрные усы и слегка тусклый цвет лица придавали ему смутный оттенок экзотики, наводили на мысли об испанских корнях. Несмотря на ряд серьёзных болезней, он всё ещё сохранял молодость и отличную свежесть духа. Его манеры были совершенными для городской жизни, его общества искали в парижских салонах».

Луи-Анн-Жан Брок является выходцем из деревни Ларок-Тимбо, которая расположилась на юго-западе Франции в департаменте Ло и Гаронны. Свои первые шаги научные шаги в Париже он сделал в лаборатории зоолога Феликса Жозефа Анри де Лаказа-Дютье, который был уроженцем тех же земель, что и Брок. Быть может землячество и послужило причиной того, что Брок получил место в лаборатории Коллеж де Франс. Но в дальнейшем интеллигентность и прилежность Брока в работе привела к тому, что Лаказ-Дютье стал его учителем и другом. Во время своей работы в зоологической лаборатории зоологии Брок развил склонность к рисованию и заботу о ясности и точности изложения материала. Его работы о морских животных, по отзывам рецензентов, обладали столь же хорошим вкусом, как и с точностью.

После года волонтёрской службы в армии, Брок вернулся в Париж и в 1878 стал экстерном в больнице Шарите, а в конце того же года занял первое место в конкурсе в интернатуру. Он был интерном при разных врачах, одним из которых был Эмиль Видаль, который, как не сложно догадаться, направил взор молодого врача в сторону дерматологии. Многие современники находили, что Видаль оказал довольно сильное влияние на Брока, подкрепляя свои слова, сходством их элегантности, образа жизни и даже осанки. Всё же характер учителя и ученика отличались. Видаль, любил повторять Брок, имел известную безупречность в диагностике, но провозглашённый диагноз был свободен от каких-либо объяснений. Брок, напротив, был прирождённым учителем, обсуждал и доказывал точный диагноз в красноречивых оборотах. 

О нём говорили, что ему под силу рассказать о вашем нравственном характере, размере вашего годового дохода и о том, что вы съели на завтрак, посмотрев на корень одного из ваших волос. Этим проницательным человеком был Раймон Жак Адриен Сабуро, уроженец французского Нанта. Он начал своё медицинское образование в родном городе, но, как многие студенты того времени, отправился за передовыми знаниями в Париж. В 1889 г., ещё будучи студентом, он выбрал дерматологию своей будущей специальностью. Окончив череду стажировок в парижских больницах, он стал интерном у Эмиля Видаля и во время интернатуры в 1890 г. поступил на курс бактериологии в Институт Пастера. В то время Луи Пастер был ещё жив, но по сравнению с прежними годами, уже мало участвовал в жизни института.

Настоящими учителями Раймона были Эмиль Ру и Илья Мечников. В 1891 г. он начал работать в больнице св.Антуана, где воодушевлённый Ру создал собственную скромную бактериологическую лабораторию, в которой, среди прочего, искал бактерию, вызывающую сифилис.

Фердинанд-Жан Дарье родился в венгерском Пеште, который к тому времени ещё не успел слиться воедино с Будой и Обудой. Его родителями были протестанты - отец Жюль Дарье был потомком французских беженцев из Дофине, покинувшим Францию после отмены Нантского эдикта, мать Анна Ней была гражданкой Женевы, известного центра Реформации. Родители Дарье переехали в Будапешт до его рождения в 1856г. и вернулись в Женеву, когда ему было 8 лет. К этому времени Жан уже свободно говорил на венгерском, французском и немецком. Его первые годы оставили ему ностальгические воспоминания и знание немецкого, которое сослужило ему добрую службу при общении с немецкими коллегами уже в бытность известным дерматологом. Возвращение в Женеву связано с началом работы отца в банковской сфере, в которой до сих пор можно встретить фамилию Дарье. Жан начал своё медицинское обучение в Женеве в 15 лет, но за передовыми знаниями он решил отправиться во Францию.