Исследователи провели систематический обзор и мета-анализ риска смертности при псориазе, в который были включены 12 исследований. Объединенный относительный риск для смертности от всех причин составил 1,21 при псориазе, 1,13 при легком псориазе и 1,52 при тяжелом псориазе, для сердечно-сосудистой смертности риск при псориазе был - 1,15, при легком псориазе - 1,05 и при тяжелом псориазе - 1,38. Что касается не сердечно-сосудистых причин, то риск смерти от болезней печени, почек и инфекции при псориазе был значительно увеличен, независимо от тяжести заболевания. Риск смертности при заболеваниях печени и почек был самым высоким. Был также значительно повышен риск смертности от новообразований у пациентов с тяжелым псориазом и от хронических заболеваний нижних дыхательных путей у всех пациентов с псориазом. Вывод: Псориаз связан с повышенным риском смертности в целом в зависимости от степени тяжести заболевания, в т.ч. от нескольких конкретных причин.

Исследование ученых из Университета Вашингтона показало, что неудачи в лечении и неблагоприятные эффекты от традиционных препаратов все чаще подталкивают пациентов к использованию альтернативных методов лечения (АМЛ) псориаза, несмотря на недостаточное подтверждение их эффективности. При этом большинство респондентов с псориазом, участвовавших в опросе, имея возможность получать необходимые традиционные препараты бесплатно по медицинской страховке, отказывались от такой возможности. Из 41% респондентов, сообщивших об использовании АМЛ, наиболее популярными они были среди пациентов с тяжелым псориазом (50% против 33,6% при легкой форме). АМЛ чаще использовали женщины, чем мужчины (45,6% против 26,5%). Большинство использовали АМЛ потому, что «традиционные лекарства не помогали или имели побочные эффекты» и только 4% назвали причиной выбора АМЛ отсутствие доступа к медицинской помощи. В то время как мужчины чаще, чем женщины, использовали витамины (24% против 18,9% соответственно), соли Мертвого моря для ванн (17% против 7,8%) и применение банок (3% против 0,8%), женщины чаще использовали травы / ботанические средства (17% против 14%) и йогу (9,6% против 2%). Пациенты с умеренным псориазом значительно чаще использовали АМЛ, чем пациенты с легким или тяжелым псориазом (52,4% против 35% пациентов с легким и 40,4% пациентов с тяжелым псориазом). Парадоксально, что среди используемых средств АМЛ респонденты упоминали витамины D и B12, имеющие недостаточно доказательств их эффективности и не упоминали об имеющих свидетельства эффективности индиго и медитации. Использование АМЛ остается широко распространенным, не смотря на то, что лишь 43% пациентов рекомендуют АМЛ другим пациентам с псориазом. В предыдущих исследованиях частота использования АМЛ среди пациентов с псориазом достигала 62%. Врачи должны поддерживать применение пациентами АМЛ исходя из степени доказанности эффективности метода.

Лечение включало мазь с кальципотриолом ( Dovonex, Leo Pharma) и крем с 5-фторурацилом (5-FU), которые наносились дважды в день в течение 4 дней против актинического кератоза (АК), который является предшественником плоскоклеточной карциномы (SCC). Тем не менее, долгосрочная эффективность лечения кальципотриолом плюс 5-FU для профилактики SCC неизвестна.

МЕТОДЫ. Проведено слепое проспективное когортное исследование участников рандомизированного двойного слепого клинического исследования, в котором 4-дневный курс топической комбинации кальципотриол плюс 5-ФУ сравнивали с вазелином плюс 5-ФУ (контроль) для лечения АК. Заболеваемость SCC и базальноклеточной карциномой (BCC) оценивали через 1, 2 и 3 года после испытания. Ткани были проанализированы на кальципотриол плюс 5-FU-индуцированный иммунитет Т-клеток в коже.

РЕЗУЛЬТАТЫ. Кальципотриол плюс 5-FU-индуцированное образование тканевых резидентных Т-клеток памяти (Trm) в коже лица и кожи головы, связанное со значительно более высокими показателями эритемы по сравнению с контролем ( P <0,01). Важно, что больше участников в тестовой когорте оставалось без SCC в течение более чем 1500-дневного периода наблюдения ( P = 0,0765), и значительно меньше развилось SCC на обработанном лице и коже головы в течение 3 лет (2 из 30 [7%] ] против 11 из 40 [28%] в контрольной группе, коэффициент опасности 0,215 [95% ДИ: 0,048–0,972], P = 0,032). Соответственно, значительно большее количество эпидермальных Trm-клеток сохранялось в кальципотриоле плюс 5-FU-обработанная кожа лица и кожи головы по сравнению с контролем ( P= 0,0028). Не было значительного различия в частоте ОЦК между группами лечения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Короткий курс лечения кальципотриолом плюс 5-FU на лице и коже головы связан с индукцией сильного иммунитета Т-клеток и образованием Trm против АК и значительно снижает риск развития SCC в течение 3 лет лечения.

В этом систематическом обзоре 59 статей, отобранных из 5497 статей в базе данных PubMed по данной тематике, опубликованных с момента его создания до мая 2018 года, 11 дерматологических системных препаратов были идентифицированы как имеющие связь с сексуальной дисфункцией у мужчин, при этом финастерид демонстрирует доказательства первого уровня. К другим лекарствам с менее убедительными доказательствами в отношении подобного побочного эффекта были отнесены итраконазол, кортикостероиды, циклоспорин, метотрексат, талидомид, габапентин, прегабалин, изотретиноин и ацитретин / этретинат. Авторы рекомендуют проводить активный скрининг пациентов при приеме этих препаратов на наличие побочных эффектов, особенно у тех, у кого уже есть факторы риска сексуальной дисфункции, такие как курение, ожирение, дислипидемия, диабет, пожилой возраст, гипертония или другие сопутствующие заболевания. Улучшение сексуальной дисфункции может быть достигнуто либо снижением дозы, либо переходом на альтернативный препарат. Информация в этом обзоре может служить справочной информацией о побочных эффектах при выборе терапевтического средства и руководством по выявлению пациентов с сексуальной дисфункцией.

Группа исследователей во главе с доктором кафедры дерматологии Медицинского факультета Вашингтонского университета Семеновым Евгением Романовичем ставила своей целью изучение распространенности потери слуха у пациентов с псориатическим артритом. В исследовании использовались данные 10 747 пациентов из регистра здоровья и питания США (NHANES). Распространенность псориатического артрита в исследуемой популяции составила 1,1%, псориаза без псориатического артрита -1,6%. У 97% псориаза не было. Слуховая функция оценивалась по анкетам пациентов с использованием шкалы Лайкерта. В целом пациенты с псориатическим артритом реже оценивали свой слух как превосходный и с большей вероятностью сообщали о проблемах со слуховой функцией. Кроме того, количественное аудиометрическое тестирование показало в среднем увеличение порогов слышимости у пациентов с артритом на 12 дБ по сравнению со здоровыми людьми. Это было первое многоцентровое исследование по оценке слуха при псориатическом артрите. Полученные данные свидетельствуют о том, что у пациентов с псориатическим артритом наблюдается легкая потеря слуха по сравнению с контрольной группой такого же возраста, у которой этого нет. Механизм потери слуха при псориатическом артрите не выяснен, но авторы утверждают, что иммуноопосредованное воспаление повреждает внутреннее ухо, приводя к снижению слуха. Понимание того, что пациенты с псориатическим артритом могут подвергаться риску потери слуха, важно для клиницистов. Пациенты с псориатическим артритом уже подвержены риску депрессии, и дополнительная потеря слуха может увеличить этот риск. Следовательно, понимание потенциально модифицируемого фактора риска депрессии у пациентов с псориатическим артритом важно для врачей.

Adalimumab ( Humira , Abbvie) остаётся самым продаваемым препаратом в течение 2 лет подряд, имея 19,9 млрд $ в глобальных продажах в 2018 году и 18,4 млрд $ в 2017 году. Два фактора, которые могут держать Хумиру на вершине чуть дольше: AbbVie недавно увеличила на 6,2% цену по прейскуранту для лечения ревматоидного артрита. В конце 2018 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило биологический аналог Humira ( Hyrimoz , Sandoz), но из-за патентной защиты он не появится на рынке до 2023 года.

На втором месте в 2018 году, как и в 2017 году , находится лекарство от рака крови леналидомид ( Revlimid , Celgene), объём продаж которого в 2018 году составил 9,7 млрд долларов против 8,2 млрд долларов в 2017 году.

Программируемая гибель клеток-лиганд-1 (PD-L1) ингибитор pembrolizumab ( Keytruda , Merck) для рака легких и других видов опухолей выпрыгнул из - за пределов топ - 10 в прошлом году до третьего в списке этого года. Продажи пембролизумаба достигли 7,2 миллиарда долларов в 2018 году, по сравнению с продажами всего 3,8 миллиарда долларов годом ранее.

Конкурирующий ингибитор nivolumab ( Opdivo , Bristol-Myers Squibb), с различными одобренными показаниями, включая рак легких и меланомы , также ворвался в топ - 10 в этом году, занимая номер 7 с объёмом продаж $ 6,7 млрд в 2018 году, с $ 4,9 млрд в 2017 году.

Между двумя иммунотерапевтическими препаратами втиснуты три других лекарства от рака, все от Roche:

- Трастузумаб ( Герцептин ) занимает четвертое место в списке самых продаваемых лекарств, получив в 2018 году 7,1 млрд долларов, без изменений по сравнению с продажами в 2017 году.

- Бевацизумаб ( Авастин ) занимает 5 место с объемом продаж 7 млрд долларов в 2018 году, по сравнению с 6,8 млрд долларов в 2017 году.

- Ритуксимаб ( Rituxan ) занимает 6 место с объемом продаж в 6,9 млрд долларов в 2018, году по сравнению с 7,5 млрд долларов в 2017 году.

Неясно, как долго эти три препарата известного бренда останутся в первой десятке, учитывая недавнее одобрение биоаналогов в США для каждого из них.

Завершает топ-10 апиксабан ( Eliquis, Bristol-Myers Squibb) под номером 8. Прямой ингибитор фактора Ха, используемый для лечения венозных тромбоэмболических осложнений и профилактики инсульта у людей с фибрилляцией предсердий, в 2018 году составил 6,4 млрд долларов, против 4,9 долларов. млрд в 2017 году.

Пневмококковая вакцина Prevnar 13 (Pfizer) заняла девятое место в списке с объемом продаж в 5,8 млрд долларов в 2018 году (5,6 млрд долларов в 2017 году).

Ustekinumab ( Stelara , Johnson & Johnson) является номером 10 в списке. Ингибитор интерлейкина-12 / интерлейкина-23, используемый для лечения бляшечного псориаза средней и тяжёлой степени, активного псориатического артрита и умеренно-тяжёлой болезни Крона, в 2018 году составил 5,7 млрд долларов, против 4 млрд долларов годом ранее.

Канадские ученые установили группу из четырех сывороточных биомаркеров, позволяющую отличить остеоартрит от псориатического артрита. Такой тест позволит поставить правильный диагноз на ранней стадии и избежать ненадлежащего лечения. Образцы 201 человека с остеоартритом, 77 с псориатическим артритом и 76 здоровых людей были протестированы на 15 биомаркеров, в т.ч. связанных с метаболизмом хряща (белок олигомерного матрикса хряща и гиалуронан), метаболическим синдромом (адипонектин, адипсин, резистин, фактор роста гепатоцитов [HGF], инсулин и лептин) и воспалением (С-реактивный белок, интерлейкин-1-бета, интерлейкин-6, интерлейкин-8, фактор некроза опухоли альфа, белок-1 хемоаттрактанта моноцитов (MCP-1] и фактор роста нервов [NGF]). Исследователи обнаружили, что уровни 12 из этих маркеров были различными у пациентов с псориатическим артритом, остеоартритом и контролем, и 9 маркеров показали измененную экспрессию при псориатическом артрите по сравнению с остеоартритом. Дальнейший анализ показал, что у пациентов с псориатическим артритом и остеоартритом значительно различались уровни четырех сывороточных биомаркеров: белка хрящевого олигомерного матрикса, резистина, белка-1 хемоаттрактанта моноцитов и фактора роста нервов. В предыдущих исследованиях наблюдалась высокая экспрессия моноцитарного хемоаттрактанта белка – 1 и резистина у пациентов с псориатическим артритом по сравнению с пациентами с остеоартритом. Повышенные уровни фактора роста нервов были обнаружены в синовиальной жидкости у людей с остеоартритом. Как известно, этот фактор играет роль в возникновении хронической боли при этом заболевании. Аналогично, более высокие уровни белка хрящевого олигомерного матрикса [COMP] были связаны с более высоким риском развития остеоартрита коленного сустава. Заключение: Панель из четырех биомаркеров позволяет отличить псориатический артрит от остеоартрита. Эти результаты требуют дальнейшей проверки в проспективных исследованиях.

Актинический кератоз является наиболее частым предраковым заболеванием кожи в белой популяции. В действующих руководствах нет четких рекомендаций относительно того, какое лечение является предпочтительным. В голландском исследовании сравнивалась эффективность 5% - ного фторурацилового крема, 5% - ного крема имиквимод, фотодинамической терапии с метиламинолевулиновой кислотой (MAL-PDT) и 0,015% геля ингенола мебутата у 624 пациентов из четырех голландских больниц с множественными поражениями актинического кератоза (5 и более очагов поражения актиническим кератозом на голове, занимающих одну непрерывную область от 25 до 100 см2). Через 12 месяцев после окончания лечения средняя эффективность (эффективным результатом считалось снижение числа поражений актиническим кератозом от исходного уровня не менее чем на 75%) была значительно выше среди пациентов, получавших фторурацил (у 74,7% пациентов), чем среди тех, кто получал имиквимод (53,9%), MAL-PDT (37,7%) или ингенола мебутат (28,9%). По сравнению с фторурацилом неудачи в лечении наблюдались чаще в 2,03 раза при лечении имиквимодом, в 2,73 раза при MAL-PDT и в 3,33 раза при лечении кремом ингенола мебутат. Не было обнаружено никаких неожиданных токсических эффектов. Вывод: 5% фторурациловый крем был наиболее эффективным из четырех методов лечения через 12 месяцев после окончания лечения у пациентов с множественными поражениями актинического кератоза на голове.

Новые исследования показывают различия между фенотипами (генетическими подтипами) атопического дерматита (АтД) в разных расах и возрастных группах (пожилые люди, дети). Поэтому, как предполагают ученые, в будущем для лечения АтД могут потребоваться различные лекарства, которые будут адаптированы для этих групп населения, особенно если первоначальное лечение, направленное на все фенотипы, окажется неудачным. В основе большинства фенотипов АтД лежит активация Th2-пути, на который нацелены такие препараты, как дупилумаб и блокаторы IL-13. Но обнаружены фенотипы АтД с дополнительной активацией клеток Th22 и, возможно, Th17, что в будущем, возможно, заставит дерматологов использовать несколько антагонистов цитокинов для устранения множественных активных путей при некоторых фенотипах АтД. Это не похоже на псориаз, патогенез которого в основном сосредоточен на Th17 и IL-23. При АтД увеличивается эпидермальная гиперплазия, очень напоминающая псориаз. Увеличивается при обоих заболеваниях и численность Т-клеток, продуцирующих разные цитокины при каждом из этих дерматозов. Тем не менее, ясно, что оба дерматоза можно отнести к иммунным заболеваниям. Исследования все чаще показывают при АтД повышение маркеров воспаления, увеличение частоты гипертонии и другой сердечно-сосудистой патологии, что заставляет взглянуть на АтД как системное заболевание. Благодаря новым блокаторам IL-17 многие пациенты достигают индекса PASI 90 и даже 100. Однако в лечении АтД мы все еще в начале пути. Отчасти это связано с тем, что болезнь гораздо более гетерогенная. В отличие от псориаза, здесь использование только одного антагониста цитокинов или рецепторов в ряде случаев будет недостаточным. Для достижения 100-процентной реакции практически у всех пациентов врачам, возможно, придется применять индивидуальные подходы к лечению различных фенотипов АтД. Спорить о том, начинается ли АтД с барьерных или иммунных нарушений, бесполезно. В любом случае иммунные нарушения в конечном итоге усиливают и хронизируют заболевание. В качестве целей для новых препаратов выбраны цитокины, оказывающие воздействие на эпидермис, такие как IL-4 и IL-13, которые ингибируют белки барьера и антимикробную активность, а также IL-22, который, среди прочего, вызывает гиперплазию. Такой нацеленный на специфические цитокины подход оказывается эффективным. Эффективность дупилумаба при АтД является окончательным подтверждением иммунной гипотезы. Ось Th2 и цитокины IL-4 и IL-13 являются патогенными при АтД, что делает заболевание иммунным и обратимым, как псориаз. Моноклональное антитело к IL-22 ILV-094 (фезакинумаб, Pfizer) сокращало площадь поражения тела у 60 пациентов в среднем на 12,4% по сравнению с 6,2% для плацебо. Предполагается, что ИЛ-22 и клетки Th22, которые его производят, могут оказывать патогенное действие при АтД. Фезакинумаб был эффективен у половины пациентов, имевших повышенный уровень ИЛ-22. На 12 неделе у пациентов в когорте с высоким уровнем ИЛ-22 наблюдалось среднее улучшение транскриптома на 139,4% против 49,9% для плацебо. И наоборот, пациенты с низким базовым уровнем ИЛ-22 на препарат не реагировали. «Это то, что я считаю первым примером персонализированной медицины при АтД и, возможно, в дерматологии в целом» говорит в заключении президент Международного совета по экземе Эмма Гутман-Ясски, выступившая с докладом на последнем Конгрессе AAD.

Члены Американского общества пластических хирургов (ASPS) сообщают, что в 2018 году в США было выполнено более 17,7 миллиона хирургических и минимально инвазивных эстетических процедур, что на 277 000 больше, чем в предыдущем году. Согласно ежегодному статистическому отчету ASPS за 2018 год, опубликованному 11 марта 2019 года, реконструктивные процедуры, включая реконструкцию молочной железы и удаление опухоли, сократились с 5 834 353 в 2017 году до 5 805 880 в 2018 году. Согласно ASPS сравнение статистических данных 2018 и 2017 года показывает несколько тенденций в области улучшения тела, включая рост популярности неинвазивного сокращения жира (рост на 6% до почти 377 000 процедур), хирургического увеличения груди (рост на 4% до 313 735 процедур) и липосакцию (рост на 5% до 258 558 процедур). Несмотря на растущий спрос на неинвазивное сокращение жира, в 2018 году этой процедуре не удалось попасть в пятерку лидеров по популярности из числа минимально инвазивных процедур, включившую ботулинический токсин типа А, наполнители мягких тканей, химические пилинги, лазерную эпиляцию и микродермабразию. В пятерку самых популярных косметических хирургических процедур вошли увеличение груди, липосакция, ринопластика (снижение на 2%), блефаропластика (снижение на 1%) и абдоминопластика (популярность не изменилась). По сравнению с 2017 годом в 2018 году пластические хирурги, являющиеся членами ASPS, провели почти на 12 000 процедур липосакции и 13 000 операций по увеличению груди больше. Хотя такие процедуры, как имплантации ягодиц, снизились на 28% и были одними из наименее выполненных процедур в 2018 году, увеличение ягодиц с трансплантацией жира по сравнению с 20 310 процедурами в 2017 году возросло почти до 25 000 в 2018 году (рост на 19%). В 2018 году наблюдался рост популярности процедур с жировыми наполнителями для лица (рост на 16%) и лечения плазмой, обогащенной тромбоцитами (PRP) - рост на 12%, с 113 356 процедур в 2017 году до 127 394 в 2018 году. Среди хирургических процедур спрос на грудные имплантаты упал на 29%, в то время как трансплантация волос выросла на 18%.