С конца 1830-х в парижской медицинской системе возникло разделение потоков больных венерическими болезнями. В больницы Миди и Лурсин направлялись мужчины и женщины с т.н. «незаслуженными» венерическими болезнями, когда заражение происходило случайно, а в открывшийся в тюрьме Сен-Лазар лазарет отправлялись женщины лёгкого поведения с «заслуженными» болезнями. Как можно заметить, по тем временам мужчины вроде как и не были виноваты в распространении сифилиса и других болезней.

Лазарет Сен-Лазара мог принять на лечение до 360 женщин, в год количество пациентов превышало тысячу. Учреждение нередко было переполнено и крайне недоукомплектовано врачами, чьи методы гинекологического осмотра были признаны антисанитарными и опасными. Например, длительное время речи об использовании индивидуальных зеркал или хотя бы обработке использованных не было вовсе. Такое положение дел сохранялось до 1888, когда после ряда реформ, лазарет стал всемирно признанным безопасным центром исследований и лечения венерических заболеваний.

Обычный путь проститутки в лазарет Сен-Лазара состоял из следующих этапов. Незарегистрированные в полиции проститутки после ареста проверялись на венерические заболевания. Зарегистрированные проститутки со всего города должны были приходить в медпункт для регулярных осмотров. Если обнаруживалось, что кто-то инфицирован, их немедленно госпитализировали и лечили до полного выздоровления. 

При подозрении на сифилис они направлялись в специальный лазарет, созданный в штаб-квартире парижской полиции. Затем врач, назначенный департаментом полиции, проводил медицинский осмотр строго по расписанию, так на 1 женщину приходилось около 1 минуты. После этого очень короткого обследования тех, кого сочли больными, доставляли в полицейском фургоне, используемом для убийц или воров в лазарет тюремной больницы Сен-Лазар. С 1871 по 1903 было арестовано 725 000 женщин, достигших совершеннолетия. На фотографии сцена прибытия заключенных в Сен-Лазар.

В Сен-Лазаре, официально заключенные на лечение (на срок от 45 до 90 дней), надевали тюремные костюмы, должны были соблюдать абсолютную тишину в рабочее время и подвергались различным наказаниям. В больших залах располагались более чем 80 кроватей, расставленных в 4 ряда. Красный кафельный пол содержался в безупречной чистоте, кровати с серыми одеялами и белыми подушками расставлены с военной симметрией.

Но эта чистота и этот порядок, как утверждалось, мало что значил для реального улучшения положения женщин. Они содержались в ужасных условиях и содержались в военном порядке, созданном, как предполагалось, для их защиты, с обязательным искуплением вины путем физических страданий и лишений: строгая диета, очень плохие условия для ежедневной гигиены, неотапливаемые жилища и запрет на визиты посетителей, характерных для их повседневной жизни.

Врачи относились к проституткам, как к пациенткам, нуждающимся в том же лечении, что и другие больные, одновременно с этим они рассматривали сифилис, как моральную болезнь среди проституток, требующую моральных реформ. Некоторые врачи искренне считали тюрьму единственным способом удержать проституток от их деятельности.

Противостоя этим тюремным методам, Альфред Фурнье аргументировал необходимость «простого порицания, связанного с венерическим состоянием, лечение как обычного пациента и интернирование их в больницу… но с чистой и простой госпитализацией, толерантностью, свободой от порицания и снисходительной госпитализацией, вместо бесполезной, крайне несправедливой и опасной тюремной системой».

Первые дискуссии об изменении сложившейся системы и сносе Сен-Лазара появились её в 1811. Снова и снова в течение следующего столетия это вопрос поднимался и, казалось, что учреждение уже было обречено, но каждый раз что-то этому препятствовало. Например, в 1875 Генеральный совет департамента Сены постановил снести тюрьму и... снова в 1884 вынес тоже постановление. В 1897 несовершеннолетних девочек более не направляли в Сен-Лазар, в 1898 во Френе была построена новая большая тюрьма, но Сен-Лазар продолжал действовать. В 1902 было принято решение о выделении пяти миллионов франков на снос тюрьмы, результат был предсказуемым. 

У стен Сен-Лазара всегда были покровители в том числе в высших кругах, которые полагали, что именно тюрьма-больница спасает женщин от «кривой дороги». Эти защитники решительно отрицали публичные обвинения, выдвинутые против тюрьмы. Один из них отмечал: «Когда кто-то смотрит на эту тюрьму снаружи с её мрачным входом и тёмными стенами, кажущимися испачканными проказой порока, то можно подумать, что в ужасных историях, опубликованных об этом месте, нет никакого преувеличения.

При таких обстоятельствах любой был бы удивлен, обнаружив в этих стенах большие пешеходные дорожки, которые конкурируют с тихими сельскими дорогами; а за высокими стенами тихий и спокойный сад с красивыми деревьями. Эта тюрьма, которую так многие считают ущербной, бесконечно более счастлива, здоровее и, прежде всего, более благотворительна, чем все остальные». 

В 1927 члены муниципального совета Парижа вновь обсуждали судьбу Сен-Лазара. Они с явным разочарованием отметили, что «за последние 25 лет не было ни одной сессии совета, на которой не рассматривался бы этот вопрос». Большинство членов теперь высказались за «окончательное решение».

По завершении дебатов они одобрили закрытие Сен-Лазара. Однако в резолюции также отмечалось, что реализация решения зависит от успеха ряда отдельных решений о финансировании. Хотя на то, чтобы все элементы встали на свои места, потребовалось пять лет, судьба старого Сен-Лазара была, наконец, решена.

Это решение, однако, не распространялось на административное отделение и лазарет. Эта часть тюрьмы и её задача по надзору и лечению проституток останется нетронутой и будет переименована в больницу Сен-Лазар. Новое учреждение должно было стать «большим медико-социальным центром для лечения венерических заболеваний среди женщин». В 1935 последние остатки старой тюрьмы были ликвидированы, были построены новые здания, а в 1937 был открыт перестроенный Сен-Лазар.

Изменения в законе о проституции и резкое сокращение числа случаев заболеваний, передающихся половым путем, привели к тому, что в 1955 учреждение было перепрофилировано, вошло в состав близлежащей больницы Ларибуазьер и использовалось для различных медицинских целей, пока не было закрыто 1998. В 2005 зданиям Сен-Лазара был присвоен статус памятников архитектуры.

Спустя годы Сен-Лазар остаётся не только памятником архитектуры. Его печальная слава XIX и первой трети XX веков сохранилась в объектах культуры и искусства: Аристид Брюан написал шансон «À Saint-Lazare» от имени проститутки, Пикассо написал картины «Мать и дитя» и «Две сестры» после посещения больницы, а французские писатели не раз упоминают Сен-Лазар на страницах романов и пьес.