Одной из особенностей французских дерматологов XIX века, когда дерматология ещё только доказывала своё заслуженное место как среди таких же новых, так и старых дисциплин, была их серьёзная подготовка и вовлечённость в клиническую деятельность по терапевтическим дисциплинам. Неврология, судебная медицина, внутренние болезни, инфекционные болезни… Врач из данной заметки в начале своей карьеры занимался внутренними болезнями и волею случая вписал своё имя в историю открытием не совсем кожной патологии. 

Филипп Шарль Эрнест Гоше родился в 1854 в семье архитектора в департаменте Ньевр в центре Франции. Своё детство он провёл у дяди, врача общей практики, в Вазри и после окончания школы в связи с Франко-Прусской войной поступил на обучение в армейский госпиталь в Париже. После возвращения к мирной жизни он предпринял попытку поступления в университет на факультет естественных наук, но потерпел неудачу, альтернативный вариант с поступлением на медицинский факультет увенчался успехом. 

В 1882 Гоше стал интерном, а в 1886 получил право работать врачом в парижских больницах. 1892 был для него очень удачным - он стал штатным врачом в больнице св. Людовика и получил звание профессора при медицинском факультете. Ему было поручено преподавание патологической анатомии, бактериологии, гистологии, а также дерматологии. 

В 1882 Гоше защитил диссертацию об уникальном случае «Первичная эпителиомная болезнь, гипертрофическая идиопатическая болезнь без лейкемии» у женщины, которая в течение нескольких лет наблюдалась в больнице в связи с огромной постепенно увеличивающейся селезёнкой, болями в костях и кожными и десневыми кровотечениями. Пациентка умерла в возрасте 35 лет от туберкулёза лёгких и брюшины. На вскрытии была обнаружена селезёнка весом 4,7кг, на микроскопическом уровне она имела своеобразные изменения: ткань селезёнки была полностью замещена крупными прозрачными клетками. Такие клетки не были обнаружены ни в печени, ни где-либо ещё в организме.

Наставником Гоше по гистопатологии был Шарль-Филипп Робен, первый профессор гистологии на медицинском факультете. Он полагал, что клетки селезёнки были эпителиальными клетками, и Гоше, считая, что спленомегалия пациентки была вызвана пролиферацией этих клеток, назвал болезнь  «Эпителиома селезёнки». В последующие годы появились публикации о схожих случаях, и стало ясно, что Гоше действительно обнаружили новую болезнь. Прошло ещё 80 лет прежде, чем была выявлена природа болезни (лизосомная болезнь накопления) и описаны её различные варианты.

После своей диссертации Гоше по сути был клиницистом и редко обращался к патологической анатомии. В начале своей карьеры в качестве терапевта он усовершенствовал лечение дифтерии, применяемое до изобретения серотерапии. Он также интересовался аспергиллёзом легких и ревматизмом. В дальнейшем  он специализировался на дерматологии и венерических заболеваниях и был известен как опытный врач, но не как новатор. Например, он считал, что биопсия кожи не очень интересна для постановки диагноза. Он изучал туберкулёз, пеллагру, экзему, серодиагностику лепры и микозов.

В 1902 Гоше был избран заведующим клинической кафедрой кожных и сифилитических заболеваний в больнице св.Людовика после ухода на пенсию Альфреда Фурнье. Гоше был избран довольно неожиданным образом. Сложно сказать жертвой чьих козней стал Эдуард Жансельм, которого командировали изучать тропические болезни во французских колониях, но одним заметным претендентом стало меньше. В сложившейся ситуации по царившему мнению преемником Фурнье должен был стать Франсуа Анри Аллопо, но один из его сторонников забыл явиться в день голосования. При подсчете этот голос оказался решающим. Гоше занимал кафедру до своей смерти в 1918. Положение дел в эти годы в клинической и учебной деятельность в последующие годы характеризовалось его авторитарным стилем. 

В 1906 Гоше вдохнул новую жизнь в журнал «Анналы венерических болезней». К этому времени он выдвинул и продвигал идею, что аппендицит, полиомиелит, тонзиллит у детей и многочисленные врожденные аномалии являются следствием венерических болезней. Также его спорные публикации касались и лечения сифилиса: он был приверженцем ртутного лечения. Его комментарии об открытии сальварсана венчали слова: «606 или немецкий яд!».

Это отношение к открытию немецкого коллеги, впрочем, было довольно легко объяснимо ужасами Франко-прусской войны. В конце своей жизни ему вновь довелось испытать схожие чувства в адрес соседней страны. Во время Первой мировой войны он был уже стар для участие в военных действиях и занял пост главврача в военном госпитале Виллемин. Гоше активно участвовал в работе благотворительного фонда помощи жертвам войны. Его заслуги на этой ниве были вознаграждены в 1917, когда он стал офицером военного подразделения Почетного легиона. При этом он не отказывался от своих обязанностей в своем отделении в больнице св.Людовика.

По словам его современников у Гоше был обидчивый и сложный характер. Он был чрезвычайно консервативным и не склонным к компромиссу. Гоше нередко был единственным, кто упорствовал в своём мнении, отстаивал его, повторяя: «Орлы идут одни, когда индейки идут в группе». Тем не менее, ученики Гоше, которые хорошо его знали, говорили, что, хотя он и был упёртым, но он был хорошим человеком. Гоше не был женат, не имел детей и практически не участвовал в общественной жизни. Однажды он сказал своему ученику и другу Гастону Огюсту Милиану, что его жизнь была грустной. Гоше не ценил ни литературу, ни живопись, ни музыку, и его единственным удовольствием было зарабатывать деньги, которые он не тратил. Он умер в начале 1918 после непродолжительной болезни, возможно, измученный тревогами военного времени.