Дерматологическую славу Гамбургу на рубеже XIX и XX столетий принёс Пауль Герсон Унна. Сын и внук врача, Унна также решил посвятить себя медицине и начал своё обучение в Гейдельберге. В это же время началась франко-прусская война и, следуя патриотическому призыву, он принял участие в военных действиях. В самом конце войны Унна получил серьёзное ранение и вернулся домой для длительного восстановления и с тех пор, будучи инвалидом войны, получал умеренную пенсию, которую использовал для спонсирования исследований в области дерматологии и для других прикладных целей.

После войны в отвоёванном Эльзасе был открыт университет Страсбурга, где Унна продолжил своё медицинское образование. Унна избрал кожу для своих изысканий, объясняя это так: «Тот, кто не может изучить что-либо в коже, которая лежит перед ним, ещё меньше может изучить что-либо в любом другом органе».

Используя новую краску, пикрокармин, Унна смог выявить разные части эпидермиса. Он охарактеризовал базальный слой как регенерирующую зону, определил морфологически шиповатый и зернистый слои и описал их тинкториальные характеристики. Изложенные в его докторской диссертации тезисы были оценены довольно скептично. Феликс фон Реклингхаузен, чьё имя неразрывно связано с нейрофиброматозом, прямо отверг тезис Унны и сказал: «Принципам науки не соответствуют выводы, сделанные из срезов тканей, которые были измазаны красителями». Унне было дано указание немедленно пересмотреть свою диссертацию, но, хотя он и внёс некоторые изменения, решительно отказался изменить свои выводы. Уже в этом относительно молодом возрасте Унна продемонстрировал приверженность своим убеждениям.

Из-за неблагоприятной реакции на докторскую диссертацию Унна отказался от своей мечты об академической карьере и решил присоединиться к отцу в частной медицинской практике. Однако, прежде чем вернуться в Гамбург, он провёл три месяца в Вене, чтобы отточить свои клинические навыки. В то время кожная клиника Гебры была центром мировой дерматологии, и там Унна была впечатлён не только самим мастером, но и Генрихом Ауспицем, которого назвал «гением». Ауспиц был евреем, который с готовностью признавал себя иудеем (в отличие от Капоши и Нейссера) и не принял христианство, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Как можно заключить из одного только этого решения, Ауспиц был в значительной степени личностью с неукротимым свободным духом и мятежником, который нападал на концепции венской школы дерматологии и не уступал беспрекословно имеющимся авторитетам. Унна, всё ещё расстроенный обстоятельствами, окружавшими его диссертацию, увидел в Ауспице родственный дух и выбрал его в качестве наставника и образца. Вместе с Ауспицом Унна провёл всестороннее исследование гистопатологических образцов сифилитического шанкра, что способствовал его решению и дальше изучать гистопатологию кожи. По возвращении в Гамбург Унна начал работать с Юлиусом Энгельс-Реймерсом, директором дерматологии в больнице Св.Георгия, но покинул её исключительно из-за отсутствия желания и поддержки со стороны начальника заниматься научной деятельностью. 

Унна открыл свою собственную частную клинику в 1881 году и вскоре из-за увеличивающегося числа дерматологических больных решил отказаться от практики общей медицины в пользу дерматологии. Хотя это решение не имело прецедента в Германии, клиника Унны, не имевшая университетской поддержки, сразу же стала успешной. Его частная клиника «Вилла Елизавета» располагала пространством для 25 пациентов, продолжая покупать окружающие участки земли, он создал лекционную аудиторию дерматологическую библиотеку гистологическую лабораторию, рентгенологическое отделение, фотографическую студию, коллекцию муляжей и клинических изображений.

Клиника превратилась в большой институт, и известный образовательный центр для студентов со всего мира. Он назвал эту форму частного университета «Dermatologikum», и в нём принимал учеников и пациентов из других стран и занимался обработкой научного материала. Заметки о его клинике периодически появлялись в научных журналах, ряд из которых приписывают ему: «Дерматологическое обучение за рубежом. Преимущества обучения профессора Унны предлагаются тем, кто хочет пройти полный и тщательный курс по дерматологии. Под его личным наблюдением врачи и студенты проходят инструктаж по микроскопическим, бактериологическим, клиническим и терапевтическим исследованиям кожных заболеваний. Его курс включает не менее шести месяцев обучения и заслуживает похвалы за то, что он обладает решающими преимуществами по сравнению с четырёх недельными курсами, проводимыми в Берлине и Вене. Для тех, кто рассматривает дерматологические исследования за границей, всю необходимую информацию можно получить, обратившись к доктору П.Г. Унна, Гамбург.»

Рабочий день Унны был исключительно насыщен: вставал с рассветом, вёл дневник идей, рабочих проблем, литературных вдохновений и других вещей. Утро он проводил в клинике, в частной практике или в поликлинике, где после обеда проводил научную работу. Унна был добрым и не боялся делиться своими идеями с другими немецкими дерматологами. В дополнение ко всем его клиническим и научным активностям, он находил время уделять внимание музыке. 

Венцом его научной деятельности была книга «Гистопатология кожных заболеваний». В то время дерматопатология была ещё в зачаточном состоянии и в предисловии к книге Унна выразил свою миссию: «Изучение литературы показало мне очевидное отсутствие настоящей гистопатологии кожи, то, что опубликовано, имеет мало гармонии между клиническим и гистологическими деталями, и микроскопическое наблюдение для клинициста скорее приносит больше затруднений, чем пользы.

В самом деле, не стоит удивляться тому, что очень выдающиеся дерматологи, даже те, чей клинический опыт имеет первостепенное значение, раздражаются от современной гистопатологии, где все воспаления кожи кажутся микроскопически схожими. В большинстве дерматологических учебников микроскопическая анатомия является всего лишь своего рода декоративным дополнением… ясно, что что-то в этой области следует разъяснить». Книга, конечно, была не без недостатков, но получила признание и известность. Спустя два года после публикации работа Унны была переведена на английский язык Норманом Уокером из Эдинбурга, который написал, что благодаря этой книге Унна стал «самым известным дерматологом в мире»

Стремясь улучшить лечение кожных заболеваний, Унна тесно сотрудничал со своим другом Паулем Байерсдорфом, которого описал в своей автобиографии как «гениального, научного и щедро мыслящего фармацевта». Унна бескорыстно сотрудничал с компанией «Байерсдорф»: «Мощное превращение фабрики Байерсдорфа во всемирно известную фирму общеизвестно, но лишь немногие знают, что в нашем первом контракте условием для моего сотрудничества было то, что фирма ни в коем случае не пытается материально возместить мне мою работу... Единственное возмещение, о котором я просил и которое я всегда получал, состояло в том, что фирма будет проводить эксперименты, необходимые для производства моих препаратов бесплатно, и они предоставляли мне право всегда контролировать производство моих препаратов». Результатом сотрудничества стал цигнолин для лечения псориаза, пластырь, получивший название «лейкопласт», и эуцерин, известный сегодня как «Nivea Creme».

На протяжении всей своей жизни Унна имел очень напряженные взаимоотношения с академическим миром дерматологии. Его многолетний друг, Жан Дарье писал: «Именно с характером борца он противостоял оппозиции и препятствиям, которыми его путь был усеян на протяжении всей его жизни. С ним было нелегко спорить; вряд ли когда-либо можно было заставить его узнать плюсы и минусы предмета или даже рассмотреть мнение, которое не полностью совпадало с его собственным». По всем этим причинам Унна был предметом злословия и даже объектом насмешек. Например, Альберт Нейссер, глава дерматологии Бреслау назвал злобного пса в своей клинике «Унна» и вряд ли за этим скрывалась нежность и трепетное отношение..

В Вене Унну презирали не менее, чем в Бреслау. Когда Эдуард Ланг и Ганс Гебра в марте 1894 года предложили сделать Унну почетным членом Венского дерматологического общества, Мориц Капоши публично заявил, что он немедленно покинет общество, если это произойдет. В первые два десятилетия XX века передовой журнал дерматологии в мире «Архив дерматологии и сифилиса», оказал честь нескольким дерматологам, посвятив им юбилейные заметки, но не Паулю Унне. Заметка по случаю шестидесятилетия Унны в 1910 году была написана ведущими зарубежными дерматологами, но ни один немецкий коллега в этом не принял участия.

Однако к концу карьеры яростное сопротивление к нему ослабло, и в конце концов он получил признание, которого он заслуживал. Он стал почётным членом многих дерматологических обществ - Американской дерматологической ассоциации и обществ Парижа, Рима, Вены, Берлина, а после смерти Капоши - даже Вены. Унна никогда не получал почётную степень доктора медицины. Однако в 1927 году председатель дерматологического отделения университета Бонна Эрих Хоффманн присвоил Унне почётное докторство от философского факультета, и эта награда ценилась Унной больше, чем любая другая.