С недавних пор я увлекся франкоязычным шансоном. Этот песенный жанр в стиле французских кабаре связан для меня с тремя “Б”-- Жоржем Брассенсом, Жаком Брелем и Барбарой – тремя яркими представителями классического шансона. Эти авторы сами исполняли свои песни. Особое значение в их творчестве предавалось поэтической составляющей.

В искрометной “Knokke-le-Zoute Tango” Жак Брель представляет себя то аргентинцем в Амстердаме, то испанцем в Гамбурге, то венесуэльцем в Каракасе. В своих мечтах он цинично преследует свежих как манго аргентинок или ярких и веселых Карменсит, от общения с которыми рискует заразиться сифилисом. Однако, наяву герой песни с тоской в сердце бродит по скучному, вечно дождливому бельгийскому Кнокке.

В известной песню Брассенса “Le Gorille” (“Горилла”). С иронией великий шансонье, непримиримый противник смертной казни, поет в ней о вырвавшемся из клетки крупном примате, который набросился и надругался над молодым судьей, отправившим в тот день человека на эшафот.

Знаковая песня Барбары “L’aigle noir” рисует отца исполнительницы в образе черного орла. Хищная птица возвращается к ней из прошлого, вызывая одновременно ненависть и любовь к самому близкому человеку, жертвой инцеста с которым в реальной жизни была эта женщина-шансонье.

Представители “нового” шансона, молодого поколения франкоязычных эстрадных артистов, активно экспериментируют как с музыкальными приемами, так и с текстами.

В частности, 32-летняя Кло Пелгаг, творящая в жанре барокко-поп, предлагает слушателям смелую композицию “Le dermatologue”. Эта песня – выражение страсти, в ней – желание назвать любимого человека дерматологом, покрыться его кожей и стать его гиподермой.

Вот о чем поют шансонье. Не знаю, вдохновляют ли эти песни рядового француза, но мне они определенно “помогают строить и жить”.