3-ий дерматолог с фамилией Фокс - американец Джордж Генри Фокс - не имеет родственных связей с братьями Фокс, которым посвящены 2 предыдущие заметки, но у одного из них ему довелось проходить стажировку. Он был выходцем из семьи, которая почти триста лет служила на благо государства и членами которой были деятельные врачи, юристы, проповедники и государственные служащие. Он родился в 1846 в северной части штата Нью-Йорк. Его отец, Норман Фокс, был священнослужителем и отметил, что его сын имел хорошие задатки для образования, поэтому отдал сына частную школу и затем в колледж. В 17 лет Джордж оставил колледж, чтобы служить в армии Союза во время Гражданской войны. Это было вполне присуще для членов его семьи, которые имели непрерывную историю военной службы. После окончания военных действий он поступил в Рочестерский университет, а затем, получив степень бакалавра искусств, направился изучать медицину в Университет Пенсильвании.

В 1869 он окончил университет и поступил на годичную стажировку в больницу Блокли в Филадельфии, где работал вместе с Луи Адольфом Дюрингом. Во время этой стажировки он был вызван к своему первому дерматологическому пациенту в деревню на западе Нью-Йорка. Но Фокса больше волновал не этот факт, а то что пациент принадлежал семье одной милой девушки. Замужняя сестра этой девушки посещала родительскую усадьбу со своим маленьким сыном, у которого периодически появлялись какие-то кожные поражения, которые назывались некоторыми врачами «ульи» (по англ. hive - “улей”, hives - “ульи” и “крапивница”). Прибывший Фокс обнаружил, что имеет дело с крапивницей, которую многозначительно именовал «уртикария», что впрочем не сильно успокаивало взволнованную мать. Фокс безуспешно силился вспомнить какое-нибудь подходящее лечебное средство, что с его точки зрения больше ставило под угрозу его авторитет потенциального жениха, нежели авторитет врача. В это время старая семейная медсестра спросила, не повредит ли мытье кожи одним из часто применяемых растворов того времени. Это своевременное предложение спасло Фокса, к счастью, он помнил фармакопейный состав и написал рецепт приготовления слабого раствора тартрата калия и натрия, который, как минимум, не мог навредить. Ребенок поправился, а его тётя, будущая жена, была явно впечатлена этим блестящим проявлением медицинских способностей. 

Сразу после стажировки ему посчастливилось отправиться на стажировку в Европу на 3 года с 1870 по 1873. Последний год он провёл уже в поездке со своей молодой женой. Он видел большую часть Европы и у него была прекрасная возможность познакомиться с медицинским миром Старого света. Первым образовательным центром для Фокса был Берлин, где он посещал курсы Рудольфа Вирхова. Он вспоминал: «Однажды мне была оказана большую честь, когда Вирхов посмотрел в мой микроскоп и сделал несколько глубоких замечаний о патологии, которые, к сожалению, я не смог понять, но с чем я счёл нужным согласиться».

Следующим медицинским центром стала Вена, где он имел возможность обучаться у многих специалистов: акушерству у Карла Брауна, оториноларингологии у Адама Политцера, Карла Штёрка и Леопольда фон Шрёттера, патологии у Карла Рокитанского и Карла Ведла, дерматовенерологии у Карла Людвига Зигмунда, Изидора Неймана и Фердинанда Гебры. Большая часть курсов проводилась в основном помощниками и приват-доцентами нежели самими прославленными врачами. Акушерство было прослушано Фоксом лишь по той причине, что почти все американские студенты должны были посещать клинику Брауна для улучшения знаний немецкого языка. 

Одни из самых ярких впечатлений оставил, конечно, Гебра. Впервые о нём Фокс услышал ещё в студенческие годы. Один из университетских учителей, очень популярный и весьма убедительный оратор, однажды продемонстрировал случай простого каплевидного псориаза, отметив, что зачастую трудности диагностики в таком случае вполне могут исчерпать даже гениальность Гебры. Фокс был потом уверен, что именно это случайное замечание университетского профессора привело его к изучению кожных заболеваний. Лекции Гебры привлекали внимание благодаря его методу преподавания и репутации. Гебра редко задавал пациенту какие-либо вопросы, но поспешный взгляд, как правило, позволял ему узнать многое о пациенте и болезни. 

За клиникой Гебры последовал специальный курс венерологии, проведённый его ассистентом Изидором Нейманом, который впоследствии стал профессором венерических заболеваний. Нейман, хотя ему и не хватало блеска своего руководителя, был самым кропотливым и успешным учителем. Он учил диагностике методом исключения, упоминая ряд возможных заболеваний с их характеристиками и отбрасывания одно за другим. Спустя десятилетия Фокс вспоминал, что Неймановское «многочисленные, размером с булавочную головку, немного возвышающееся над уровнем кожи папулы» всё ещё живо звучали в голове. 

В Париж Фокс отправился уже будучи молодожёном. Пребывание в Париже памятно для него курьёзными случаями из-за французского языка, гравировкой лисы на золотых часах, подаренных ему ещё в подростковые годы и, конечно, французскими дерматологами. Парижские кучеры пользовались языковыми сложностями, чтобы получить большую плату, в т.ч. приехав по другому адресу. Стрижка в парикмахерской обернулась тем, как сам охарактеризовал это Фокс, что на него смотрела красивая черкесская девушка.

Вспоминая больницу св.Людовика, Фокс говорил, что стажёры были чрезвычайно приветливы и услужливы, методы преподавания выдающихся дерматологов отличались от привычных Венских, и казались скорее теоретическими, чем практическими. В памяти Джорджа Эрнест Базен остался высоким, пожилым и достойным человеком, обычно стоявшем в палате с кружком студентов и беседовавшим по полчаса на какую-то любимую тему, Альфред Арди был чрезвычайно нервным человеком, быстро перемещавшийся между койками, поднимая покрывала и осматривая сыпь, Эмиль Видаль был красивым и приветливым мужчиной. С последним у Фокса была связана деликатная ситуация. Однажды он показал пациента небольшой группе, следовавшей за ним по палате, и вдруг позвал Фокса поставить диагноз. Удивлённый и взволнованный он взглянул на многочисленные и распространенные маленькие папулы и поспешно выразил свою первую мысль «экзема». Это оказался типичный милиарный папулезный сифилид, выражение лица Видаля громко заявляло, что Фокс безнадёжный невежда. Фокс почувствовал, что не только повредил своей собственной репутации, но и полностью испортил репутацию венской школы. В последствии Фокс иронично отмечал, что с того момента он сделал много ошибок в диагностике, но все они вместе взятые никогда не доставляли столь серьезного дискомфорта и не мешали сну.

Тем же летом Джордж Генри Фокс отправился в Лондон, где посещал различные дерматологические клиники, но большую часть времени проводил в больнице Университетского колледжа с знаменитым доктором Уильямом Тилбери Фоксом. Тогда тот был на пике своей карьеры и, возможно, из-за одинаковой фамилии очень благосклонно и дружелюбно относился к Джорджу. Он часто приглашал Джорджа поехать с ним на консультации в разные части Лондона и очень помог в дерматологическом образовании. Однажды доктор Фокс познакомил Джорджа с американским посетителем в его клинике, доктором Генри Грейнджером Пиффардом. Оба они на тот момент не могли и представить, что станут самыми близкими друзьями в течение следующих сорока лет в Нью-Йорке. Также Джордж установил дружеские отношения с доктором Рэдклиффом Крокером, который впоследствии стал преемником Тилбери Фокса.

Вернувшись в Нью-Йорк в 1873, он сразу начал специализироваться на кожных заболеваниях. В следующем году он был назначен врачом в дерматологическое отделение Северо-западного диспансера, а год спустя в дерматологическое отделение Нью-Йоркского диспансера. Назначения и новые обязанности шли постоянной чередой: профессор дерматологии в Женском медицинском колледже Нью-Йоркского лазарета для женщин и детей в 1875, профессор дерматологии в Медицинском колледже Старлинга (штат Огайо), профессор дерматологии и вице-президент Нью-йоркской аспирантуры и больницы в 1879, профессор дерматологии в Коллегии врачей и хирургов Нью-Йорка в 1880. На последней должности он остался в течение двадцати шести лет и ушёл в отставку задолго до своего пенсионного возраста, чтобы его коллега, доктор Джордж Томас Джексон, мог стать его преемником. Несмотря на то, что он прекратил свою активную профессиональную карьеру, он неоднократно появлялся на различных собраниях и конференциях, где всегда был заметной фигурой. 

Джорджа Генри Фокса американские дерматологи величают Нестором дерматологов США. Его печатные труды были обширными и выдающимися, и в т.ч. они послужили тому, что он занял место в истории американской дерматологии. Самую большую известность ему принесли «Фотографический атлас болезней кожи», увидевший свет в 1880, и болезнь, которая носит его имя вместе с именем Фордайса, описанная в 1902. Он был опытным практиком, точным наблюдателем и отличным учителем. Можно с уверенностью сказать, что в своей работе Фокс руководствовался фразой одного из своих университетских преподавателей: «Если будешь напряженно работать, то в один момент окажется, что у двери твоего кабинета собралась большая очередь». 

Фокс был последним оставшимся в живых из шести признанных основателей американской дерматологической ассоциации: Луи Адольф Дюринг, Джеймс Кларк Уайт, Генри Грейнджер Пиффард, Джеймс Невинс Гайд, Уильям Август Гардвей. Он был президентом этой ассоциации в 1892 и 1893. В 1926 его чествовали на собрании ассоциации, где он получил памятный молоток из рук председателя, которым на тот момент был его сын Говард Фокс.

Уильям Аллен Пьюзи писал о Фоксе: «Немаловажным достоинством доктора Фокса была его личность. У него был сильный социальный инстинкт, и он испытывал неподдельную радость от постоянного общения своими друзьями, что было одним из многих других качеств, которые сделали его популярным. Физически он был привлекательным: хорошо сложен, без лишнего веса, быстр в движениях, с дружелюбным, выразительным лицом. Он выглядел учёным и полным достоинства человеком, но без следа собственной значимости. Дружелюбный, общительный, лёгкий и веселый, он был самым приятным человеком. Возможно, он был другом большего количества американских дерматологов, чем кто-либо из его поколения».