Весной 1812 г., когда Европа была занята приготовлениями к грядущей войне, Ричард Уиллан получил письмо с о. Мадейра с грустной вестью о смерти своего младшего брата Роберта Уиллана. Подобно многим деятелям искусства, слава и признание к Роберту Уиллану пришли уже после смерти. Благодаря причудливому стечению обстоятельств этому английскому врачу никогда не довелось работать в именитых лондонских больницах и преподавательская деятельность также обошла его стороной, потому что он был квакером. С другой стороны именно идеи квакерства оказали влияние на его моральные качества, познакомили его с филантропами и, в конечном итоге, привели его в диспансер на Кери-стрит, где им были заложены основы современной дерматовенерологии.

Идеи квакерства сформировались в условиях, когда бедные земледельцы севера Англии платили церковную десятину, которая взыскивалась землевладельцами и большая часть которой не уходила дальше кармана этих сборщиков. Земледельцы отказалось платить десятину и подчиняться государственной церкви и к началу XVIII века стали самой многочисленной сектой в Англии и представляли значительную и активную силу. Основополагающей идеей квакеров было убеждение в превосходстве и важности внутренних качеств перед религиозными догмами. Хотя в 1689 г. был принят «Закон о терпимости», упразднявший религиозные преследования, его применение к квакерам встречалось не везде и не во всем. 

Квакеры принимали важное участие в развитии филантропического движения в Лондоне. Одним из самых видных представителей был Джон Кокли Летсом, который выделял деньги на открытие диспансеров. На тот момент диспансер представлял собой амбулаторию, где врач, хирург и аптекарь бесплатно принимали бедных пациентов. В обязанности работников диспансера также входило посещение больных на дому. В то время лечение в больницах было доступно не для всех, так больничный стационар был закрыт для детей, беременных, неизлечимых, страдающих венерическими заболеваниями, лихорадкой и потенциально заразными заболеваниями (т.е. все с кожной сыпью). В таких условиях диспансеры стали решением сложившейся ситуации и следуя своему названию (лат. dispenso «распределяю») принимали пациентов с определенной патологией.

Впрочем не всегда такую специализацию находили уместной. Из журнала «Ланцет»: «Если незнакомец будет просматривать список наших лондонских медицинских благотворительных учреждений, начиная с великолепных больниц и заканчивая перечислением всех амбулаторий и специальных учреждений, то его первым впечатлением, возможно, станет восхищение безграничной благотворительностью британской общественности… Глаз, ухо, кости и сухожилия, сердце и легкие, прямая кишка, матка, кожа, женщины и дети - для всего есть специальное учреждение. Многие болезни, такие как рак, чахотка, свищ, сифилис, боль в ногах, имеющие, как предполагается, слишком скрытую и сложную патологию для врача общей больницы, становятся особыми объектами лечения в этих учреждениях. Разделение медицины и разделение пациентов дошло до того, что делить уже нечего.»

Роберт Уиллан родился в семье практикующего врача-квакера в Йоркшире, после окончания изучения медицины в университете Эдинбурга он отправился в Лондон, где после знакомства с Джоном Кокли Летсом принял участие в организации и открытии диспансеров. В 1793г. Уиллан получил должность врача в новом диспансере на Кери-стрит, который стал местом рождения современной дерматологии. Именно в его стенах Уиллан начал работать с больными кожными высыпаниями и там же написал свою работу «О кожных болезнях» (On Cutaneus Disease, 1798-1808).

Особенностью данной работы стало то, что при её создании Уиллан изучил труды о кожных болезнях всех своих предшественников, и то, что предложенная классификация кожных болезней опиралась на описание морфологических элементов, а не, например, смешении крови, слизи и желчи. Эта работа была взята за основу ведущими представителями французской и немецкоязычной дерматологии. Несмотря на некоторые недостатки, это была блестящая классификация, которая была расширена и отчасти запутана в основном французскими дерматологами (т.н. «уилланистами»), которые пылко восприняли новое научное «обобщение». Райе писал: «Величайшая характеристика записей Уиллана – великая точность и ясность описаний; предпринятый кропотливый труд для отбора данных; использование рассудительности в технических экспериментах; суждение, выносимое при интерпретации древних врачей; и неповторимый научный дух, что вёл его в исследованиях». 

Уиллан проработал в диспансере 20 лет. Его практика, должно быть, давала ему простор для изучения кожных болезней, памятуя о том, что его пациенты жили в бедности, грязи, отсутствии ванн или купания. Сам Уиллан писал: «Совершенно верно, что люди из низших классов не меняют чистые простыни на свои кроватях три раза в год; что даже когда у них нет простыней, они никогда не моют, не чистят свои покрывала и не обновляют их до тех пор, пока не перестанут ими использоваться; их шторы, если они, конечно, есть, никогда не убираются и висят до тех пор пока не придут в негодность; и, наконец, от трех до восьми человек разного возраста и разного пола часто спят в одной и той же кровати - в одно и то же время - т.е. одна комната и одна кровать для каждой семьи».

Как врач, Уиллан был известен своей проницательностью и навыками, однако, по словам современников был довольно посредственным терапевтом. Его ученик Бейтман говорил: «Как практикующий врач, он точно и верно наблюдал за болезнями, с необычной скоростью определял их характерные проявления, а сомнения при непонятных осложнениях, компенсировал большим опытом». Уиллан был, в дополнении к другим своим характеристикам, исключительно терпимым и приятным человеком.

Из его биографии: «В обращении с братьями по профессии, он был либерален, независим и исключительно мягок и деликатен. Его раннее образование, посвящённый науке образ жизни и склонность к уединению проявлялись в различных и многообразных знаниях в смешанных науках». Он радовался близости своего малого круга друзей, от которых не требовал наигранных манер. В его характере в равных количествах присутствовали мягкость и гуманность, которые бросались в глаза во время выполнения его профессиональных обязанностей. Характерно было и то внимание к пациенту, когда тот жаловался на болезнь. От него никогда не уходили пациенты «недовольные краткостью ответов врача». Также он активно участвовал в многочисленных акциях, направленных на внедрение новых методов профилактики и лучшей организации здравоохранения в Лондоне.

Свои последние дни он встретил на о.Мадейра, куда направился с целью поправить здоровье, пошатнувшееся от туберкулеза. На старом кладбище Мадейры можно найти его надгробный камень и прочесть: «Памяти Роберта Уиллана, доктора медицины, члена королевского общества Лондона, который умер на острове 7 апреля 1812 г. в возрасте 55 лет».

Ему посвящен анонимный некролог в «журнале Джентльменов»: «Уиллан доброжелательный для каждого… действительно полностью свободен от всякого пятна эгоизма; неизменный в дружбе ко всем... скромный, успокаивающий, сочувствующий и внимательный во всех отношениях, старающийся создать комфорт для своих пациентов…».